Викканские Свитки

Джон Холстед. Тайная история Тройственной Богини

Оригинал:
Часть 1: http://www.patheos.com/blogs/allergicpagan/2014/11/13/the-secret-history-of-the-triple-goddess-part-1-triads-triplicities-and-trinities/
Часть 2: http://www.patheos.com/blogs/allergicpagan/2014/11/14/the-secret-history-of-the-triple-goddess-part-2-the-search-for-the-triple-goddess-of-antiquity/
Часть 3: http://www.patheos.com/blogs/allergicpagan/2014/11/15/the-secret-history-of-the-triple-goddess-part-3-will-the-real-triple-goddess-please-stand-up/
Часть 1. Триады, троичности и троицы

Уже неоднократно замечалось, что многие современные язычники имеют тенденцию за любым упоминанием числа 3 в древнем мифе или в древней иконографии видеть отсылку к Тройственной Богине. В результате часто персонажи, имевшие в реальности мало общего, оказаны искусственно сплавлены в одно. Так же, как Фрейду везде мерещились фаллические символы, язычникам везде мерещатся тройственные богини. В этом можно убедиться, бегло ознакомившись с любой книгой по современному язычеству. Мода на тройку не нова: позднеантичные авторы тоже везде выискивали триады. В эпоху Возрождения гуманисты Пико и Фичино добавляли к их триадам свои, тоже найденные в языческой мифологии. Авторы греческих магических папирусов, очевидно, полагали, что «утроение» божеств увеличивало их силу:

Трехшеея, трехглавая, трехгласая,
Трехликая, Селена трехневечная,
Богиня тройственных путей, внутри
Сосудов трех хранишь огонь негаснущий,
На перекрестках тройственных являешься…

Однако неоязыческая Тройственная Богиня характерна тем, что она представляет собой троицу, т.е. триединство. В мифе и иконографии так называемые «тройственные богини» (как и «тройственные боги») могут проявляться как минимум тремя способами: как триады, троичности и троицы (или триединства). В триаде три отдельных сущности объединены неким взаимоотношением. Пример тому триада Зевс – Посейдон – Аид, три брата, разделившие власть над тремя частями космоса: небом, морем и подземным миром. Триада выражает определенный уровень целостности или совершенства, но не в единстве. В ней решающую роль играют индивидуальные различия между ее членами. Другой пример – три Бригитты кельтов, каждая из которых была отвественная за поэзию, кузнечное дело и целительство… Сюда же можно отнести триады богов, разнесенных по функциям, которые подробно изучены Жоржем Дюмезилем.
Троичность означает, что одно существо может являться в трех формах. Среди примеров – троичные богини континентальной кельтской археологии (Matres – Матери), которые изображаются как три идентичные девушки, и ранние изображения Гекаты в виде трех идентичных дев, стоящих вокруг столпа. В троичности принадлежность к группе поглощает и размывает индивидуальные черты ее отдельных членов. Отдельные члены троичности утрачивают почти все свои особенности, и становятся слаборазличимы внутри троичной группы, выступая как идентичные или почти идентичные.
Триады и троичности – два полюса; между полной обособленностью и полной поглощенностью группой лежит область триединств или троиц. В троице есть одно существо, одна сущность, обладающая тремя различаемыми «лицами» или аспектами. Троица отличается от триады тем, что в целом она больше, чем сумма своих частей, и от троичности – тем, что единство целого не поглощает индивидуальность частей. Другими словами, единство целого в этом случае не может быть выражено в отсутствии индивидуальности его частей.
Очевидно, что лучшим примером триединства, троицы, является христианская Троица: Отец, Сын и Святой Дух. Другим примером может послужить индусский Тримурти, три аспекта высшей, непостижимой Реальности, Брахмана: Брахма (творец) – Вишну (охранитель) – Шива (разрушитель). Хотя в древнем искусстве и мифе есть много триад и троичностей, настоящие троицы там встречаются редко. Тройственная Богиня Роберта Грейвса – пример триединства, парадоксального существования трех богинь в одной, и одной богини – в трех.

9i4KuyRLoJs
Тройственная Богиня Роберта Грейвса

Тройственная Богиня Роберта Грейвса – не статичное трехформное божество, а живой процесс, связанный с фазами луны, сменой времен года и циклом человеческой жизни. Грейвс имел таинственное откровение о Тройственной Богине, когда он писал роман «Золотое руно». В романе идет речь о том, как на место почитания Тройственной Богини приходит культ олимпийских богов. «Золотое руно» вышло в 1944 г., за четыре года до «Белой Богини». В «Золотом руне» Грейвс так описывает Тройственную Богиню: «Дева, Нимфа и Мать – вечная царственная троица этого острова, его высшее божество, Богиня, которой здесь поклоняются в трех ее аспектах: как новой луне, полной луне и старой луне». Примечательно, что здесь отсутствует темная «фаза» Богини, Старуха. Ассоциация аспекта Богини-Матери со старой луной и отсутствие темной богини указывает на то, что в это время Грейвс еще не до конца проработал свою концепцию Тройственной Богини.
В 1946 г. Грейвс опубликовал роман «Царь Иисус». В нем речь идет о «Великой тройственной Богине луны», аспекты которой он отождествил с событиями рождения, любви и смерти. В романе Богиня принимает три формы – Мириам (мать Иисуса), Мария Клеопова (потенциальная жена Иисуса) и Мария Магдалина (ведьма, последовательница древней религии Богини).
Наконец, в 1948 г. Грейвс издал «Белую Богиню». Многие язычники не замечают, что даже здесь Грейвс описывал Тройственную Богиню по-разному. В книге встречается несколько троиц:

Мать/Невеста/Убийца
Дева/Невеста/Карга (Hag)
Дева/Мать/Старуха (Crone)

(Термины «нимфа» и «невеста» для Грейвса синонимы). Достойно замечания, что Грейвса больше всего интересует первая из этих троиц, но именно последняя (Дева-Мать-Старуха) оказалась популяризирована в неоязыческом мифе. Поэтическая «Тема», которая собственно является предметом «Белой Богини» у Грейвса включает в себя «рождение, жизнь, смерть и воскресение Бога Растущего Года; центральные главы повествуют о проигранной Богом битве с Богом Убывающего Года, которая велась за любовь своенравной и всемогущей Тройной Богини, их общей матери, невесты и убийцы». Наиболее подробное описание Грейвсом Тройственной Богини выглядит так:

«В качестве Богини Нижнего мира она покровительствовала Рождению, Размножению и Смерти. Как Богиня Земли она смотрела за тремя временами года: Весной, Летом и Зимой: она оживляла деревья и растения и правила всеми живыми существами. Как Богиня Небес, она была Луной, в трех ее фазах – Новой, Полной и Убывающей Луны… Как Новая Луна и Весна она являла собой девушку; в Полную Луну или Лето она была зрелом женщиной; на Старой Луне, Зимой она была старухой».

Здесь мы видим, что Тройственная Богиня Грейвса представляла собой не триаду и не троичность, но триединство, которое могло поспорить с христианской Троицей: Богиня едина в трех лицах, представляет собой живой процесс и проявляется в небесах (луна), на земле (времена года) и в нас (цикл человеческой жизни).

Часть 2. Греко-римская тройственная Богиня

    Греческая Геката

Примерно в VIII – VII вв. до н.э. Геката появляется в «Теогонии» Гесиода как единая Великая Богиня трех областей: неба, моря и земли. Ее власть превосходит даже власть Зевса, который поделил эти три области со своими братьями Посейдоном и Аидом. В описании Гекаты Гесиодом также можно проследить три функции индоевропейского божества, выделенные Жоржем Дюмезилем: она соспешествует царям, когда они вершат суд (первая функция: закон), дает победы на войне и воинскую славу (вторая функция: война), дает хороший улов рыбакам, умножение стад пастухам и воспитывает детей (третья функция: плодородие). В рассказе Гесиода совершенно отсутствует какая-либо ассоциация между Гекатой и подземным миром, перекрестками или ведовством – те сферы, которые будут увязываться с Гекатой в первую очередь в более поздних текстах.
В орфическом гимне к Гекате, богиня также наделяется властью над небом, подземным миром и морем. Хотя в гимне присутствуют эпитеты «Дева» и «Невеста» (Нимфа), а богиня находится в тесных отношениях с кладбищем и душами мертвых, нет указания на троицу, которая бы совмещала в себе эти три аспекта.
В гомеровском гимне Деметре, который датируется VII в. до н.э., Геката появляется в качестве божества-психопомпа, наряду с богинями Деметрой и Корой. Эти три богини рассматривались в современности как Старуха, Мать и Дева – и не без основания. Материнство Деметры очевидно из ее роли в мифе и ее имени (μητηρ – мать). Девичество Коры также явствует из ее имени (κορη – девушка), и из ее функций. Когда Кора становится Персефоной, она отчасти принимает на себя функцию архетипа Старухи как Царица Мертвых. Геката появляется в гомеровском гимне эпизодически, и тоже скорее выступает в архетипе Старухи. В любом случае, эти три богини, возможно, формирующие триаду, не рассматриваются как аспекты друг друга и не формируют триединства. Здесь налицо аспекты Тройственной Богини, но не охватывающее их единство. И, хотя здесь представлены стадии жизни женщины, отсутствует ассоциация этих аспектов с луной или временами года.
Только в V в. до н.э. Геката появляется в трех формах. Согласно Павсанию, в это время скульптор Алкамен впервые изобразил ее в виде трех женских фигур вокруг центральной колонны. Фигуры более или менее идентичны, и таким образом, составляют троичность, не триединство. Неясно, откуда появился этот образ, но, возможно, из обычая устанавливать статуи Гекаты на тройных перекрестках (так, чтобы каждая из Гекат «смотрела» за одной из трех дорог, сходившихся к ее центральному столпу). Софокл упоминает во фрагменте не дошедшей до нас полностью трагедии «Травницы» (“Ριζοτομοι”), что Геката Энодия («подорожная») «обитает на священных перепутьях». Прежде Геката появлялась только как сидящая на троне богиня, или как вожатая-психопомп с факелами в руках. Что очевидно, это то, что тройная форма Гекаты возникла не из-за ее ассоциации с Луной.
К ΙΙΙ в. н.э. Геката уже прочно связывалась со злым колдовством, как явствует из идиллий Феокрита, «Александры» Ликофрона и «Аргонавтики» Аполлония Родосского. Она часто появляется в историях о Медее, ведьме с дурной славой. Вот как описывает ее явление Аполлоний:

       …На призванье
Встала из глубины богиня страшная к жертвам
Сына Эсона. Вокруг обвивались черные змеи
С ветвями дуба. Вспыхнули факелы пламенем ярым;
Лаем жутким везде подземные псы отозвались.
Возле тропы задрожала трава. Болотные нимфы
Взвыли, нимфы, которые возле реки и в низинах.

(Аргонавтика, ΙΙΙ, 1208 – 1214, пер. Н. А. Чистякова).

Римская Тривия-Диана

Ассоциация Гекаты с луной становится общим местом лишь в римский период, на рубеже тысячелетий, уже после того, как богиня принимает тройственную форму. Возможно, это связано с тем, что римляне, по сравнению с греками, больше почитали луну. Интересно, что Варрон и Плутарх заявляют, что Геката как богиня луны тройственна не из-за трех фаз луны, а потому что луна движется тремя способами по отношению к зодиаку.
Катулл в Ι в. до н.э. уравнивает Диану с Тривией (богиней трех дорог); римские богини Тривия и Люцина к тому времени уже давно были отождествлены с греческой Гекатой, так же как римская богиня Луна. Но и Катулл не связывает трех разных богинь с разными ликами луны.
В римском синкретизме Тривия-Геката также унаследовала от греческой богини функцию богини ведовства. Ее называют «Трехформной» (Trifomris) Гораций, Сенека-младший и Овидий. Однако эти авторы не называют три аспекта богини, только упоминая три ее лица, которые вполне могут быть идентичны, как на скульптуре Алкамена.
В трагедии Сенеки «Медея» Тривия-Диана отождествляется с луной и выделяются два ее противоположных аспекта:

Вижу Тривии здесь проворных коней,
Не тех, что она, кругла и ясна,
Догоняет всю ночь, но тех, на каких,
Опечалив лик, натянув повода,
На мучительный зов фессалийских чар
Приближалась к земле. Пусть же тьму озарит
Печальным лучом тусклый светоч твой.
Новый ужас пролей в сердца людей,
Пусть в помощь тебе, Диктинна [эпитет Артемиды – Дианы], звучит
Драгоценная медь — коринфский сплав.

(Сенека. Медея, 787 – 797, пер. С. А. Ошеров)

В «Фарсалии» Лукана Персефона называется «последним обликом» Гекаты, однако другие ее аспекты не называются. Лукан также говорит, что у Гекаты две формы – одна прекрасная, которой она обращена к богам, а другая – изможденная и бледная, которую видят в подземном мире. Здесь имеются в виду скорее не фазы луны, а ее оттенки при восходе и заходе и в зените.

Тройственная Богиня Апулея

В конце ΙΙ в. Люций Апулей написал роман «Метаморфозы, или Золотой осел». Это произведение оказало глубокое влияние на Роберта Грейвса. В романе речь идет о человеке, который оказался магическим образом превращен в осла, и превращается обратно в человека в конце книги, благодаря заступничеству богини Исиды, в чьи таинства он тут же посвящается. В 11 книги содержится знаменитая сцена молитвы Люция Исиде и явления богини над морем.
Апулей был настоящим виртуозом синкретизма. Он отождествляет Исиду с Церерой, Венерой, Дианой, «трехформной Прозерпиной», а также Минервой, Гекатой и другими. В тексте явления Исиды разным богиням отводятся разные области: к небу относятся Венера и Диана (Луна), к земле – Церера, а к подземному миру («преисподней плачевное безмолвие») – Прозерпина-Геката. Также среди имен Исиды представлены архетипические Дева (Кора), Мать (Церера), Любовница (Венера) и Царица Смерти (Прозерпина). В этом тексте можно найти три процесса, которые Грейвс ассоциировал со своей Тройственной Богиней: времена года (Церера, Кора), цикл человеческой жизни – рождение, размножение и смерть (Диана, Венера, Прозерпина), и фазы Луны (Диана). Но, опять же, сам Апулей не выстраивает подобных тройственных схем.
Роберт Грейвс цитирует этот текст в «Белой Богине». А два года спустя после ее публикации, он издает свой перевод Апулея. Близость текстов Апулея и Грейвса очевидна. Грейвс вкладывает такие слова в уста своей Музы:

«Я Тройственная Мать Жизни, повелительница всех стихий, первоначальное Существо, Госпожа Света и Тьмы, Царица Мертвых; нет бога, который бы не был покорен мне. Я царствую над звездным небом, над бурными голубыми морями, над многоцветной землей со всеми народами, живущими на ней, над темными подземными пещерами».

У Апулея (в переводе Грейвса):

«Я – по естеству мать всех вещей, повелительница и управительница всех стихий, изначальное порождение миров, высшая из божественных сил, царица небес, глава над богами небесными, свет богинь. По моей воле планеты в небе, благотворящие ветры в море, печальное молчание ада управляются; моему имени, моей божественности поклоняются по всему миру, разными обрядами, разными обычаями, и под разными именами».

[Для сравнения — перевод на русский М. Кузмина: «Вот я пред тобою, Луций, твоими тронутая мольбами, мать природы, госпожа всех стихий, изначальное порождение времен, высшее из божеств, владычица душ усопших, первая среди небожителей, единый образ всех богов и богинь, мановению которой подвластны небес лазурный свод, моря целительные дуновенья, преисподней плачевное безмолвие. Единую владычицу, чтит меня под многообразными видами, различными обрядами, под разными именами вся вселенная» — Прим. пер.]

Грейвс далее в своем тексте перечисляет множество имен Белой Богини так же, как это делает Исида в «Золотом осле» Апулея.
Влияние Апулея на Грейвса невозможно переоценить. Апулей дает все элементы образа Тройственной Богини Грейвса, но не систематизирует эти различные и многочисленные ассоциации, которые приводятся в «Золотом осле» без всякого видимого порядка. У Апулея нет явной ассоциации между разными формами Великой Богини и фазами луны, временами года или периодами жизни женщины. За всем этим мы обратимся к другому римскому автору, который напрямую послужил источником для Грейвса.

Часть 3. Истоки

Порфирий

Согласно Рональду Хаттону, «неоплатонику Порфирию приписывается утверждение, что три аспекта Гекаты символически отражаются в трех лунных фазах – новолуния, растущей луны и полнолуния». Во фрагментарно дошедшем до нас сочинении Порфирия «Об изображениях» Геката явно отождествляется с луной, однако особо выделяются только два ее аспекта:

«Но между тем луна есть Геката, что называет изменчивость ее формы и ее силу в зависимости от формы. Поскольку же ее сила имеет три формы, то символ молодой луны – фигура, облаченная в светлые одежды и обутая в золотые сандалии со светящей лампадой; корзина, которую она несет, когда поднимается высоко, символизирует произведение плодов, кои она взращивает согласно возрастанию своего света: и вместе с тем полную луну символизирует фигура в медных сандалиях.
Даже и от ветви оливы можно заключить к огненности ее [Луны] природы, от мака – к ее породительности и от множества обитающих в ней, как в городе, душ можно заключить к маку как символу города. Она носит лук, подобно Артемиде, ибо родовые боли острее всего.
И, опять же, Мойры относятся к ее силам: Клото – к породительной, Лахесис – к питающей, Атропос – к неотменности воли Бога.
И силу, производящую плоды, которая есть Деметра, они сближают с ней [Луной] как творящую силу в ней. Луна есть также опора Коры. Они сближают с ней и Диониса, ибо у обоих растут рога, и по причине места туч, кое принадлежит низшему миру» (пер. Т. Сидаш).

Порфирий описывает Гекату как богиню луны, три формы которой ассоциируются с порождающей, питающей и смертоносной силой. Это первая систематизация тройственной природы Гекаты, которая сравнивается с Мойрами. Мы находимся очень недалеко от Тройственной Богини Грейвса.

Комментарий Сервия к «Энеиде» Вергилия

Наконец, мы переходим к тексту комментария Сервия на «Энеиду» Вергилия. Имя Сервия встречается в «Триумфе Луны» Рональда Хаттона: «Сервий, писавший в Риме в начале V в., отмечал, что некоторые люди считают «Тройственную Гекату» богиней луны, известную как Луна над землей, Диана – на земле и Персефона – под землей». Однако, имеет смысл привести полный текст, на который ссылается Хаттон.
Сервий (Мавр Сервий Гонорат), грамматик, живший в конце IV – начале V вв., был автором знаменитого комментария к Вергилию. Важно отметить, что комментарий к «Энеиде» дошел до нас в двух редакциях – в пространной и краткой (пространная редакция, возможно, является следствием разработки изначального текста Сервия в VII или VIII вв.). Ниже приводится именно пространная редакция.
В комментариях к «Буколикам» Сервий уравнял Гекату с Дианой и Прозерпиной (Персефоной). В том же тексте он отмечает, что пифагорейцы приписывали совершенное число три Богу, и что сила почти всех богов раскрывается в троичных символах, включая «Гекату, чья сила, как говорят, тройственна, откуда и происходят три лика девы Дианы».

Комментарий Сервия к «Энеиде» IV, 511:

««Гекату Триждырожденную». Некие о Гекате упомянутой говорят, что она – то же, что Диана и Прозерпина, ἀπὸ τῶν ἑκατέρων: [от местоимения «каждая по отдельности», ἑκάτερος], или что она сестра Аполлона, ибо он  ἑκατηβόλος [дальновержец]. Однако, согласно Гесиоду, Геката – дочь титана Перса и Астерии, Диана – дочь Юпитера и Латоны, Персефона – Юпитера и Цереры, каковые генеалогии в последующие времена оказались друг с другом перемешаны. «Три лика девы Дианы» означают Луну, Диану, Прозерпину. Полагают, что над землей она Луна, на земле Диана, под землей Прозерпина. Некие считают ее тройственной, ибо Луна имеет три фазы, в первый свой день [растущий полумесяц], в следующей фазе [половина луны], в пятнадцатый же день [полная луна]. Некоторые говорят, что луна одновременно Люцина, Диана и Геката, ибо одной богине они приписывают власть над тремя [процессами]: рождения, созревания и смерти; некоторые говорят, что Люцина – богиня рождения, роста – Диана, смерти – Геката, по каковой причине тройственной власти ее изображают трехформной и тройной, и строят ей храмы на перепутьях трех дорог» (Пер. с лат.).

Заметьте, что изображение полумесяца, вероятно, обозначает новолуние, когда месяц еще не виден. Это соответствует римскому календарю, в котором первый день месяца (календы) начинался с ростом луны, ноны соответствовали половине луны, а спустя восемь дней, в полнолуние, наступали иды.
Здесь мы наконец встречаем Тройственную Богиню, которая представляет собой не просто троичность или траду, но настоящее триединство, Три Лица одной сущности; не статическое единство, но живой процесс, проявленный в фазах луны и жизненном цикле человека. Сервий сводит воедино все элементы, которые присутствовали у прежних авторов за целое тысячелетие, от Гесиода до Порфирия, почти современника Сервия [Порфирий умер более, чем за сто лет до смерти Сервия – Прим. пер.]. Это наиболее полная систематизация Тройственной Богини, известная в античности.
Тройственная Богиня Сервия проявляет себя в трех царствах (небеса, земля, подземный мир), трех фазах луны (растущая, половина луны, полная), и трех стадиях человеческой жизни (рождение, зрелость, смерть). Каждый из аспектов связан с отдельной богиней: Люциной-Луной, Дианой, Гекатой-Прозерпиной, которые все представляют собой формы единой богини, Гекаты-Дианы. Так родилась Тройственная Богиня.
Влияние Сервия на Грейвса очевидно из сравнения текста Сервия с описанием Тройственной Богини Грейвса:

Сервий: «над землей она Луна, на земле Диана, под землей Прозерпина»
Грейвс: «В качестве Богини Нижнего мира… Как Богиня Земли… Как Богиня Небес, она была Луной…»

Сервий: «Некие считают ее тройственной, ибо Луна имеет три фазы, в первый свой день [растущий полумесяц], в следующей фазе [половина луны], в пятнадцатый же день [полная луна]».
Грейвс: «Как Богиня Небес, она была Луной, в трех ее фазах – Новой, Полной и Убывающей Луны».

Сервий: «Некоторые говорят, что луна одновременно Люцина, Диана и Геката, ибо одной богине они приписывают власть над тремя [процессами]: рождения, созревания и смерти; некоторые говорят, что Люцина – богиня рождения, роста – Диана, смерти – Геката».
Грейвс: «В качестве Богини Нижнего мира она покровительствовала Рождению, Размножению и Смерти».

Тот факт, что Грейвс был знаком с комментарием Сервия, явствует из его собственных писаний. Грейвс цитирует Сервия более 90 раз в своей книге «Греческие мифы» (1955), а также в «Белой Богине» (хотя там ссылки на него встречаются гораздо реже). В «Греческих мифах» он также упоминает «Тройственную Богиню» более 20 раз. Можно задаваться вопросом, почему Грейвс не называет своих источников, но каждый, знакомый с текстом «Белой Богини», не удивится такому его поведению.
В неоязычестве и викке нет более распространенного образа, чем Тройственная Богиня Луны: Дева, Мать, Старуха. Вторым после пентаграммы по распространенности в качестве символа викканской религии является знак трех фаз луны, знак Тройственной Богини. Многие язычники знают, что Тройственная Богиня была созданием Роберта Грейвса, но не подозревают о корнях этого религиозного образа в древности.

Приложение

Оригинал: http://www.patheos.com/blogs/allergicpagan/2014/11/19/13-things-you-dont-need-to-know-about-the-triple-goddess-but-are-kind-of-interesting/

12 фактов о Тройственной Богине

1. Джеральд Гарднер не поклонялся Тройственной Богине. Джеральд Гарднер, отец викки, не упоминает Тройственную Богиню в своей Книге Теней. Он не упоминает ее и в «Ведовстве сегодня», опубликованной в 1954 г. Впервые она появляется у него в «Значении ведовства» (1959), но он не останавливается на ней подробно. Рэймонд Бакленд, который, как принято считать, принес гарднерианское ведовство в Америку, не упоминает Тройственную Богиню в своей ранней книге «Ведовство изнутри» (1971) и в другой книге, «Дерево: Полная книга саксонского ведовства» (1974). Тройственная Богиня вскользь упоминается в бестселлере Бакленда «Полная книга ведовства» (1986), но, опять же, это лишь упоминание.

2. Джеральд Гарднер был лично знаком с Робертом Грейвсом. В 1961 г. Идрис Шах сопровождал Гарднера в его вояже на Майорку, где жил Грейвс (Фред Адамс, основатель языческого культа «Фераферия», тоже посетил Грейвса в 1959 г.). Гарднер написал эссе о Тройственной Богине под заглавием «Триада Богини». Это эссе было обнаружено в бумагах Гарднера, купленных фирмой «Риплиз» у Музея ведовства, созданного Гарднером, в начале 1970-х гг. К сожалению, эссе недатировано. В этом эссе Гарднер описывает «триаду Богини» как «ЛЮБОВЬ: СМЕРТЬ: ВОЗРОЖДЕНИЕ», и сравнивает ее с христианской Троицей и триадой «Врахмин, Вишну и Сива». Гарднер утверждает, что Богиню смерти неверно представляют «злобной старушенцией» (по-видимому, он полемизирует с Грейвсом), и что подлинный лик Богини смерти не устрашающий, а утешающий. Это соответствует представлениям Гарднера о Богине как «свете» и Боге как «тьме».

3. Роберт Грейвс писал о Тройственной Богине до начала работы над «Белой Богиней». За четыре года до публикации «Белой Богини» (1948) в романе «Мой спутник Геркулес, или Золотое руно», в котором речь идет о том, как культ олимпийских богов вытеснил почитание Тройственной Богини, он описывает Богиню как Деву, Нимфу и Мать, притом эти аспекты соответствуют Новой, Полной и Старой луне. В 1946 г. Грейвс опубликовал «Царя Иисуса», где Великая Тройственная Богиня луны предстает покровительницей рождения, любви и смерти.

4. Тройственная Богиня не всегда обладала привычными нам сегодня аспектами Девы, Матери и Старухи (Maiden, Mother, Crone). Многие язычники знают, что Грейвс более или менее сам придумал Тройственную Богиню с тремя ее этими аспектами, но не все знают, что Грейвс выделял и другие ее аспекты (Мать – Невеста – Убийца и Дева – Нимфа – Старуха). Грейвса больше всего интересовала троица Мать – Невеста – Убийца, которая описывает опыт Богини, получаемый Богом или поэтом – ее сыном – любовником – жертвой. Формулировка троицы Дева – Мать – Старуха стала для Тройственной Богини основной, вероятно, благодаря «Спиральному танцу» Стархоук и «Низведению Луны» Марго Адлер (обе книги вышли в 1979).

5. Тройственная Богиня не была центральной темой книги Роберта Грейвса «Белая Богиня». В «Белой Богине» речь идет о множестве других предметов, таких как кельтский алфавит деревьев, но, даже когда Грейвс писал о Тройственной Богине, его интересовала не столько Богиня сама по себе, сколько отношения между Богиней и ее спутником – Богом – Королем – Героем – Поэтом. Для каждого аспекта Богини существует соответствующий аспект ее мужчины-партнера, будь он бог или человек. Аспекту Матери соответствует ипостась ее Сына, аспекту Нимфы, или Невесты – образ Любовника, а аспекту Старухи, или Убийцы – аспект Бога – Царя – Героя как Жертвы. Поэт же связан с аспектом Девы – Музы. В качестве Матери Богиня рождает Бога Растущего Года. В качестве Невесты, она берет Бога себе в любовники, и, оплодотворяя ее лоно своим семенем, он готовит свое собственное возрождение. Как Убийца Богиня вдохновляет близнеца-соперника Бога убить его, и его смерть становится жертвой Богине, жертвой, которая делает землю плодоносящей и обеспечивает грядущее возрождение Бога.

6. Роберта Грейвса интересовали два амплуа Тройственной Богини: как любовницы Бога и как его убийцы. Трагические отношения между Богиней и ее возлюбленным имеют параллель в «Золотой ветви» Джеймса Фрэзера. В несокращенной версии этой книги (второе или третье издание) Фрэзер останавливается на образах богини Иштар и царицы Семирамиды. Прецеденты этой любовной трагедии можно также найти в кельтских легендах о богинях, дарующих царскую власть, в индийских мифах о богине Кали и в романтическом мотиве La Belle Dame Sans Merci («Прекрасной Дамы беспощадной») в знаменитом стихотворении Китса и на полотнах художников-прерафаэлитов. Дион Форчун тоже говорит об этой трагической любовной истории в «Жрице моря». Хотя этот роман был опубликован за шесть лет до «Белой Богини» Грейвса, он, вероятно, не читал его.

7. Грейвс, наряду с Тройственной, описывал и Пятиформную Богиню. Концепции Грейвса о Богине постоянно развивались, а логические несоответствия никогда его не волновали. Грейвс выделял в мифологическом году пять поворотных точек – Рождение, Посвящение, Соитие, Отдых и Смерть, и утверждал, что Богиню почитали в «древней пятеричной форме». Пять аспектов Богини, по Грейвсу, таковы: Мать – Дева – Невеста – Старуха – Убийца. Стархок подхватила эту идею в «Спиральном танце», где Богиня выступает в качестве «пентады, пятиконечной звезды рождения, посвящения, созревания, рефлексии и смерти».

8. Роберт Грейвс предрек возрождение почитания Тройственной/Пятеричной Богини. В последней главе «Белой Богини» он заявил, что культ Богини вернется вновь. В интервью, которое Грейвс дал в 1969 г., он отметил «любопытный результат» публикации «Белой Богини» — «в Нью-Йорке и Калифорнии появляются разные религии Белой Богини. Мне говорят, что я стал модным героем какого-то нового культа любви и цветов, который возник в «штате психов» [Калифорнии]». Вероятно, Грейвс имел в виду неоязыческие движения, возникшие на Восточном и Западном берегу США в это время. Грейвс вряд ли сильно преувеличивал: Элизабт Гулд-Дэвис, феминистка и автор книги «Первый пол», писала Грейвсу в 1973: «Я думаю, Вам известно, что здесь Вы – Бог нового Движения, новейшего из всех новых женских движений, и Вы – единственное существо мужского пола, которое в этом движении удостоилось божественного статуса. У движения пока нет имени, потому что оно пока еще не объединено. Маленькие группы от Калифорнии до Нью-Йорка возникают, чтобы противостоять христианству и всякой организованной религии, чтобы почитать женский принцип и вернуть Великую Богиню».

9. Алистер Кроули тоже писал о Тройственной Богине Луны. В книге «Лунное дитя» (1929) Кроули говорит о Тройственной Богине как Артемиде – Диане – Исиде в ипостаси Девы, Персефоне в ипостаси Любовницы и Гекате как Старухе. Он также ассоциирует Богиню с полнолунием и небесами (Диана), новолунием и адом (Геката) и половиной луны и состоянием между небом и адом (Персефона).

10. Тройственная Богиня Роберта Грейвса возникла под влиянием книг Джейн Эллен Харрисон. Харрисон принадлежала к научной школе «кембриджских ритуалистов», и она писала о до-олимпийской, матриархальной религии греков. Харрисон описывала Богиню как Деву и Мать (Кору и Деметру), утверждая, что эти образы – аспекты одного древнегреческого божества, так же как Отец и Сын – ипостаси в единой Троице у христиан. Харрисон, однако, не выделяла в Богине «темного» аспекта и не проводила дальнейшие параллели с христианской Троицей.

11. О Тройственной Богине также писал Зигмунд Фрейд. Задолго до Роберта Грейвса Фрейд говорил о Богине рождения, любви и смерти, образ который связывал с греческими Парками, Орами, тройственной Артемидой-Гекатой и Матерью-Землей, принимавшей умерших. Фрейд писал о Богине в статье 1913 г. «Мотив трех корзин».

12. Один из учеников Карла Юнга писал о Четырехформной Богине. Последователь Юнга Эрик Нойманн выделял четыре аспекта Великой Богини. Он изображал их диаграммой в виде круга, поделенного на четверти (что напоминает ритуальный круг, используемый многими неоязычниками) – круг он выбрал потому, что, согласно Юнгу, это универсальный символ целостности и Божественного Я, Самости. Нойманн выделял в Богине Добрую Мать (произрастание и рождение, образы Деметры, Исиды, Марии), Деву-Музу (вдохновение, видение, образы Марии и Софии), Ужасную Мать – Старую Ведьму (смерть и поглощение, образы Кали и Гекаты) и Юную Ведьму (опьянение и безумие, образы Астарты, Лилит и Цирцеи). Надо отметить, что, как и у Грейвса, здесь аспекты Богини выделяются с андроцентричной позиции, т.е. исключительно с точки зрения мужчины.

Пер. с англ. и лат.: Гарсиа

Оставить комментарий