Боги смеются твоим ртом, дитя,
Плачут твоими слезами.
Мать твоя прядет лунный свет,
Отец твой лепит птиц и зверей из глины.
Когда ты встаешь на ноги, дрожит земля,
Когда ты произносишь слово, с неба срываются звезды,
Когда ты поднимаешь руку, волны в океане стихают,
Когда ты кричишь, начинает извергаться вулкан.
Утро дня. Утро вечера. Утро утра.
Это белые полосы света на одежде и на спинке стула,
фотографиях, на зеркальном шкафу, твоей кровати, дитя.
Мать твоя прядет лунный свет отец твой…
И тело твое бьется, как сердце, бьется, на радость всему,
Птицы вылетают из твоих глаз раскрытых,
Змеи приползают к тебе, приносят сласти и погремушки,
Ио-эвоэ, дитя, Ио, Иэ-пэан!
Какой тоски неведомой, какой боли и тьмы
Вместилище, родилось ты на свет, проклятое,
Матери и отца ярмо, червь, вспоенный кровью…
Мать твоя прядет Отец твой лепит из глины
Никто не знает, никто тебя не знает,
Ни звери, ни птицы, ни люди, а только Мать и Отец,
Плачут, смеются, и держат тебя, дитя,
Держат под солнцем луною и звездами держат над бездной
Ио-эвоэ
Ио
Иэ-пэан
Гарсиа, 2012
Илл.: Яшода, кормящая грудью Кришну, 21 в.