Примечание переводчика. Данный текст служит своеобразным контрапунктом фрагменту Кристин Хофф Кремер о «жестком политеизме». Здесь перечисляются прецеденты восприятия в современном язычестве божественных сил как архетипов.
Полемика между «неоязычниками» и «политеистами», которая началась в Америке и Британии, по-видимому, начинает захватывать и Россию. В этой связи викканам может быть интересно посмотреть на то, как американские «викканствующие» определяют свою веру перед лицом критиков от политеизма.
Джон Холстед позиционирует себя как архетипалист, неоязычник (его первый проект — сайт American Neopagan), юнгианец, гуманистический язычник и атеоязычник.
Джон Холстед
Архетипализм в современном язычестве
(John Halstead. Tell me again that Jungians can’t be Pagans)
Илл.: Филемон, психопомп К. Г. Юнга («Красная книга»)
Меня не перестают удивлять люди, всерьез утверждающие, что невозможно быть язычником, воспринимая богов как архетипы. Идея о том, что боги могут обитать в человеческой душе, была известна уже в V веке до нашей эры. В «Троянках» Еврипида царица Гекуба так обращается к божеству:
О ты, земле движенье и престол
Избравший на земле, кто б ни был ты,
Непостижимый Зевс, природы ль сила
Иль разум наш, но я тебя молю:
Пути твои сокрыты, но ведешь ты
Все смертное, о боже, справедливо.
(пер. И. Анненского)
Заявления, будто юнгианские политеисты не могут быть язычниками, отказывают в этом праве по меньшей мере тысячам практикующих язычников по всему миру, придерживающимся архетипалистского взгляда на богов. Более того, они перечеркивают почти 50 лет истории современного язычества… Юнгианская интерпретация богов древних религий десятилетиями развивалась известными авторами, заложившими самые основы нашего движения.
Дион Форчун
Дион Форчун (Вайолет Ферт) получила широкую известность в 1920-е годы в оккультных кругах, и сегодня многими считается «протоязычницей». Форчун была посвящена в Герметический Орден Золотой Зари и впоследствии основала свой собственный орден, Общество Внутреннего Света. Среди язычников она, вероятно, известна главным образом как автор «Жрицы моря».
Рональд Хаттон в «Триумфе Луны» анализирует влияние Дион Форчун на современное язычество. Ее главным вкладом в формирование современного языческого ведовства стала идея магической полярности, учение о возможности использовать гетеросексуальное эротическое влечение в магических операциях. Форчун принадлежит фраза: «Религия без Богини – наполовину атеизм». Именно под влиянием Форчун Дорин Валиенте усилила в гарднерианском ведовстве позиции Богини (а, следовательно, и Верховной Жрицы). Возможно, что без этого влияния Форчун на раннюю викку феминистская духовность 1970-х годов не пришла бы в соприкосновение с неоязыческим ведовством и последнее осталось бы малоизвестной эзотерической традицией, в полном соответствии с консервативным воззрением Гарднера на то, как должны жить ведьмы – «тихо, незаметно, под хорошим правительством, чтобы все были довольны и счастливы»…
Форчун изучала психологию и какое-то время практиковала как психоаналитик. На нее повлияли Фрейд и Юнг. В своих эзотерических сочинениях она часто использует слово «архетип», а Юнга цитирует даже в художественных произведениях. Согласно Часу Клифтону, она была первым автором-оккультистом, подходившим к магии с юнгианских позиций. В своей первой напечатанной работе «Механика души» (Machinery of the Mind, 1922) Форчун ставит вопрос, реальны ли боги, и отвечает, что они не являюся ни «реальными личностями, в том смысле, как мы понимаем личность», ни иллюзиями; скорее, для Форчун они «эманации» группового разума, чье могущество проистекает из власти над воображением своих почитателей. «Боги – творения сотворенных», пишет Форчун, «их создает почитание верующих». Согласно Форчун, это вопрос веры, являются ли боги чисто субъективными образами или обладают собственной независимой жизнью.
Язычники очень часто цитируют другое высказывание Форчун: «Все боги – один Бог, все богини – одна Богиня», опуская ее продолжение: «и есть лишь один инициатор». Эта фраза взята из романа Форчун «Жрица моря» (1938). В этом же романе звучат и такие слова: «…древние боги возвращаются, и человек обретает Афродиту, Ареса и самого великого Зевса в собственном сердце». В другом романе, «Крылатый бык» (1935), высказываются похожие идеи: «Бог был многогранен, все его части нельзя было охватить одновременно; частями его Одного были разные боги… Бог был так же многоразличен, как человеческая душа».
Израэль Регарди
Другой «протоязычник», Израэль Регарди, известен как публикатор тайных церемоний Герметического Ордена Золотой Зари. Рональд Хаттон в «Триумфе Луны» показывает, как Джеральд Гарднер построил свою традицию неоязыческого ведовства, используя систему Золотой Зари в качестве основы. Если Дион Форчун была первой, кто трактовал эзотерические практики в терминах юнгианской психологии, то Израэль Регарди популяризировал ее видение эзотеризма вне контекста оккультизма.
Спустя три года после выхода в свет «Мистической каббалы» Форчун, Регарди издал книгу «Срединный столп» (1938) с подзаголовком «соотношение начал аналитической психологии с элементарными техниками магии». Во введении ко второму изданию своей книги он пишет:
«Главное значение этой книги – в том, что она соотносит магическую практику с понятиями современной психотерапии. Для магии самопознание – это первостепенная цель, выше которой только достижение единения с Богом. По определению же Юнга, психотерапия – средство довести до сознания то, что прежде пребывало неосознанным в душе человека».
Регарди объясняет, что он поставил задачей своего труда показать, как «в глубине бессознательного кроется колоссальный источник силы, сознания и жизненной энергии, который должен быть не только пробужден, но и осмыслен, чтобы позволить человеку реализовать свою жизнь в полной мере».
Регарди опирался на юнгианскую концепцию коллективного бессознательного. Для него Бог и коллективное бессознательное – взаимозаменяемые термины, и выбор того или иного продиктован религиозными или метафизическими воззрениями, которые выбирает человек. Регарди говорит, что коллективное бессознательное содержит архетипы – психологические формы, которые возникли из повторяющегося опыта поколений наших предков[1]. Архетипы принимают формы богов и ангелов в магической практике. «Боги» и «архетипы» для Регарди – тоже взаимозаменяемые понятия.
Джеральд Гарднер
В «Значении ведовства» Джеральд Гарднер описывает ведовство как религию, позволяющую людям найти выражение для «благоговения перед архетипами» (archetypal reverence), скрытого «на глубинных уровнях бессознательного». Гарднер мог по-разному описывать природу божеств в ведовстве, но в одном из пассажей он принимает взгляд на них как на архетипы:
«Преследуемый образами молодой женщины, которую он любил, и старухи, которую он боялся, человек обрел богиню, которой стал поклоняться. Она любила и защищала его, но иногда наказывала. Современные психологи, принадлежащие к школе К. Г. Юнга, говорят, что в глубинах коллективного бессознательного человечества кроются первичные понятия, которые Юнг назвал архетипами. Он определяет их как «наследственные предрасположенности к реагированию» и сравнивает их с «осевой структурой кристалла, предопределяющей его формирование в насыщенной среде, но не обладающей независимым материальным существованием». Мы можем назвать их «первичными образами». Юнг пишет, что два наиболее могущественных архетипа – это «Великая Мать» и «Мудрец», и, судя по их описанию в его работах, они несомненно идентичны с богиней и богом культа ведьм. Доктор Йолан Якоби в книге «Психология К. Г. Юнга» говорит: «Эти архетипы хорошо известны в мире первобытных народов и мифологии, во всех своих благотворных и губительных, светлых и темных аспектах. Они отражаются в образах мага, пророка, мудреца, проводника в мир мертвых, вождя живых, богини плодородия, сивиллы, жрицы, Софии-мудрости и т.д. Эти образы наделены исключительной силой, притягивающей к ним людей». Это именно те образы, в которых ведьмы видят своих божеств, и, возможно, это обстоятельство объясняет, почему, несмотря ни на что, ведовской культ выжил».
Далее Гарднер упоминает анализ архетипа «Великой Матери» Эриха Ноймана, замечая, что хотя между наскальными изображениями Великой Матери и средневековыми песнями о Белой Даме пролегают тысячелетия, ее «архетип остается прежним».
Дорин Валиенте
Если Джеральд Гарднер был началом «ян» раннего ведовства, то Дорин Валиенте, несомненно, воплощала принцип «инь». Возможно, она оказала на ведовство даже большее влияние, чем Гарднер. Вероятно, если бы не Валиенте, гарднерианское ведовство так и осталось бы маргинальной частью британского эзотерического сообщества. Валиенте усилила в неоязыческом ведовстве роль Богини и ее смертной жрицы. Она подвергла редакции гарднеровскую Книгу Теней и написала Наказ Богини, вероятно, самый известный неоязыческий священный текст.
Валиенте признавала, что испытала влияние Дион Форчун; по ее оценке, Форчун – «оккультный автор, которая поняла истинное значение древних богов и их архетипическую власть над бессознательным». К сожалению, прошло почти десять лет со времени ее посвящения Гарднером, когда она опубликовала свою первую книгу, «Где живет ведовство» (Where Witchcraft Lives, 1962), и только с 1970-х годов идеи Валиенте начали влиять на формирующееся языческое сообщество.
Уже в первой книге Валиенте очевидно влияние Юнга. Она говорит, что «в глубинах человеческой души» Юнг «вновь открыл древних богов, назвав их «архетипами коллективного бессознательного»». Влияние Юнга не ослабло с годами: в «Ведовстве завтра» (Witchcraft for Tomorrow, 1978), она пишет: «В коллективном бессознательном человеческого рода, вне времени пребывают образы богов. Это персонификации сил природы, и все они – модификации первоначальной Четы, Всеотца и Всематери». Далее она уточняет:
«Боги и богини суть персонификации сил природы; или, возможно, лучше сказать, сверхприроды (supernature), силы, которые управляют жизнью нашего мира и порождают ее – ту, что зрима нам или сокрыта от нас… Когда магический образ такого божества усиливают поколения людей, которые поклоняются ему и исполняют в честь него ритуалы, он становится силой сам по себе, одушевленный тем, что он воплощает. Возможно, его форма является из воображения, но то, что он воплощает – реально, и воображение становится подлинной способностью создания живых образов… Юнг показал, что некоторые мыслеформы, такие как «Великая Мать», «Мудрец» или «Божественный Младенец» стали настолько универсальны, что он называет их архетипами, вовеки обитающими в коллективном бессознательном человечества».
Но главное, что Валиенте оказала глубокое влияние на других выдающихся язычников, в частности, на Фарраров.
Джанет и Стюарт Фаррар
Джанет и Стюарт Фаррар были посвящены Алексом Сандерсом в александрийскую традицию ведовства. В «Пути ведьм» (1984) Фаррары отвели юнгианской интерпретации викканского ритуала целую главу: «Каждой ведьме рекомендуется ознакомиться с работами Карла Густава Юнга… Идеи Юнга отзываются в душе почти каждой ведьмы, которая уделит им должное внимание». В «Богине ведьм» Фаррары пишут: «Каждая хорошая ведьма, особенно хорошая Верховная Жрица должна отчасти быть психологом», и объясняют такие юнгианские концепции как коллективное бессознательное, архетипы, анима и анимус, синхрония.
В «Пути ведьм» Фаррары определяют цель викки «как религии» (а не как «Ремесла»); по их мнению, она заключается в интеграции конфликтующих аспектов индивидуальной психе и приведении индивидуальной психе в гармонию с «Космической Душой» (Cosmic Psyche). Они сравнивают ритуалы со снами, поскольку те и другие дают возможность общения между бессознательным и эго: «В сновидении необходимое общение между Бессознательным и Эго инициировано Бессознательным. В ритуале оно происходит по инициативе Эго».
В книгах «Богиня ведьм» (1987) и «Бог ведьм» (1989) описываются различные мужские и женские «архетипические» принципы, такие как «Мать-Земля», «Темная и Светлая Мать» и «Тройственная Богиня» (все они, по мнению Фарраров, являются «аспектами» юнгианского архетипа «Великой Матери»), а также такие образы как «Сын/Любовник», «Бог Растительности» и «Рогатый Бог». Хотя Фаррары настаивают на том, что архетипы «реальны», а боги «существуют», они, тем не менее, в подобных вопросах придерживаются прагматической точки зрения: «Каждый человек сам может решить для себя, родились ли архетипические божественные формы в человеческом коллективном бессознательном или только поселились там (обитая, вместе с тем, не только в бессознательном), «одной ногой» пребывая в своей космической обители. В любом случае, их важность для человеческой души не представляет сомнения, а техники, позволяющие установить с ними здоровые и плодотворные отношения работают как для верующих, так и для неверующих… Не важно, являются ли архетипические божественные формы реальными космическими божествами или просто живым основанием человеческой души, с нашей стороны будет мудрым искать контакта с ними, как если бы они были божественны».
Стархоук
Для Стархоук оказалась крайне важна совместная работа с основателем традиции фери Виктором Андерсоном. Андерсон, в свою очередь, вдохновлялся гавайской гуной, системой, разработанной Максом Фридомом Лонгом. В гуне и фери у человека есть три уровня сознания, которые Стархоук называет «Говорящим Я» (сознание), «Юным Я» (атавистическое, детское сознание) и «Глубинным Я», которое представляет собой Бога или Богиню внутри человека. «Юное Я» соответствует юнгианской концепции личного бессознательного, а «Глубинное Я» — коллективному бессознательному или Самости, нуминозной целостности психе. В «Спиральном танце» Стархоук пишет, что цель ведовства – наладить общение между этими «Я». Такое общение достигается через ритуал.
В «Спиральном танце» Богиня предстает как одновременно психологическая и физическая реальность, в том смысле, что сама Земля является манифестацией Богини:«Я говорю о Богине как о психологическом символе и одновременно как о проявленной реальности. Она – то и другое. Она существует, и мы творим Ее… Мы знаем, что Богиня не женщина, но мы любим Ее так, как если бы Она ей была, и так приходим в соприкосновение со всеми абстрактными качествами, которые кроются за символом… Она одновременно – внешнее и внутреннее; она так же материальна, как камень, так же переменчива как наш собственный внутренний образ Ее. Она явлена внутри каждого из нас – где же еще нам искать Ее?»В «Сновидениях о темноте» (Dreaming the Dark) Стархоук критикует юнгианскую концепцию архетипов, которая по ее мнению, представляет собой «симптом отчуждения, вызванного платоновским предположением, что сам мир нереален». Она поясняет:
«Для ведьмы мир – это и есть реальность. Богиня, Боги – не просто психологические реалии, живущие в душе, как если бы душа была пещерой, изолированной от внешнего мира; они также реальны – это способы думать вещами (thinking-in-things) о реальных силах, о реальном опыте».
При поверхностном чтении создается впечатление, что Стархоук здесь противопоставляет «просто» архетипы и «реальных» богов. Если вчитаться, станет понятно, что она имеет в виду другое: дело не в том, что боги существуют как нематериальные или трансцендентные существа, а в том, что наш субъективный опыт так же реален, как физический мир. Боги суть «способы думать вещами», что, как она объясняет, значит «получать опыт конкретного» в противоположность абстрактному мышлению. Так же, по ее мнению, ее три «Я» — «удобные способы думать вещами о том, кем мы являемся».
Таким образом, для Стархоук боги так же реальны, как различные части нас самих – но они реальны поскольку наш опыт реален, а не потому, что они существуют независимо от нас. «Хотя символы и образы не существуют вне нас, их воспринимающих, но силы, внутренние силы реальны… Богиня, Боги – это наш потенциал». Поэтому представление Стархоук о богах ближе к тому, что Юнг подразумевал под «архетипами», чем популярное платоническое их понимание, которое она подвергает критике.
Марго Адлер
Марго Адлер была внучкой Альфреда Адлера, основателя психоанализа в одном ряду с Юнгом и Фрейдом. В своей журналистской апологии неоязыческого движения, «Низведение Луны» (1979), она отстаивает язычество, прибегая к юнгианским теориям. Сама Адлер обратилась в язычество в процессе его изучения. Хотя ее книга является описанием язычества в определенную эпоху его существования, она также повлияла на ход развития современного язычества в последующие десятилетия.
Если Стархоук не называет свои источники, то Адлер открыто говорит о своем преклонении перед Юнгом:
«В значительной степени теоретическая база современной апологии политеизма исходит от юнгианских психологов, которые давно говорили, что боги и богини мифа, легенды и сказки представляют собой архетипы, реальные потенции и потенциальности, скрытые глубоко в душе, которые, когда им позволяют расцветать, дают нам в более полной степени быть людьми. С этими архетипами необходимо работать и считаться, если мы хотим воспользоваться теми нашими богатствами, которые мы от себя скрываем. Большинство юнгианцев согласны в том, что наша задача – объединить эти потенциальности в символическое целое».
Адлер цитирует неоюнгианцев Джеймса Хиллмана и Дэвида Миллера («Новый политеизм»), поясняя: «Юнгианское представление о том, что образы божества и священного являются репрезентациями архетипов в коллективном бессознательном предоставило неоязыческому движению концептуальную схему, которая способна легитимировать политеизм как религиозную веру».
Вивиан Кроули
Вивиан Кроули (однофамилица Алистера) – юнгианский психотерапевт, посвященная жрица гарднерианской и александрийской традиции ведовства. Она обладает весомым голосом в британском неоязыческом сообществе. Она также ведет блог на ресурсе Patheos. Воутер Ханеграафф написал, что присутствие юнгианства у Кроули «настолько очевидно, что ее читателей можно простить, если они заключат, что викка – ничто иное как юнгианская психология, переведенная на язык религии и ритуала»…
В своем эссе «Викка как современная мистериальная религия» (в сборнике «Язычество сегодня» Грэхама Харви) Кроули пишет, что цель викки как религии – та же, что была у древних мистерий:
«…познать себя – и достичь в некотором роде постоянной психодуховной трансформации, в результате которой центр личности сместится от эго (то, что я воспринимаю как Я) в сторону Самости (то, чем я являюсь на самом деле, когда содержание бессознательного открыто мне и интегрировано в мое существо). Примечательно, что эти цели подобны тем, которые ставят перед собой многие психологические движения, принимающие всерьез духовное измерение личности – движение, связанное с именем Карла Юнга, наиболее известно среди них».
Согласно Кроули, викка способна помочь достигнуть такой психодуховной трансформации через ритуал, который является «экстернализацией» внутреннего психологического пути в символах.
В книге «Викка: Старая религия в новом веке» Кроули пишет: «Наши Боги – архетипические силы, обитающие в коллективном бессознательном». Затем она задается вопросом: «Если божественное – внутри нас, является ли оно просто психологическим, воображаемым конструктом? Реальны ли внешние формы богов?» В ответ Кроули цитирует фрагмент Юнга о том, что архетипические образы не просто аллегории или символы. Скорее, «они суть образы, чье содержание по большей части превосходит индивидуальное сознание. Мы еще увидим, что это содержание реально, а они – посредники между ним и нами…» Далее Кроули говорит, что божественное превосходит образы, но само по себе божественное недоступно нашему человеческому пониманию.
Послесловие: сам Юнг
Юнг не был язычником, но он выражал надежду, что психоанализ преобразит христианство, вернув эту релиигию к ее языческим корням. Об этом он писал Фрейду:
«[психоанализ] проникнет в различные круги общества, пробудив среди интеллектуалов интерес к символу и мифу, так ненавязчиво, что Христос снова превратится в бога-оракула, живущего в виноградной лозе, каким он был изначально, и так инстинктивные экстатические силы христианства создадут культ и священную историю, которые вернут его к истокам – к пиршеству любви, на котором человек примиряется со священным животным в себе».
Я думаю, это и происходит… в форме современного язычества.
Литература
О влиянии юнгианства на неоязычество, см.:
Crowley, Vivianne. “Neo-Paganism and Psychology,” in The Encyclopedia of Modern Witchcraft and Neo-Paganism, eds. Shelley Rabinovich and James Lewis (2002)
Crowley, Vivianne. “Carl Jung and the Development of Contemporary Paganism,” presented at Contemporary Religion in Historical Perspective, The Development of Paganism: History, Influences and Contexts, 1880-2002, organised by The Open University Religious Studies Research Group Belief Beyond Boundaries (Jan. 12, 2002)
Goldenberg, Naomi. Changing of the Gods: Feminism and the end of traditional religions (1979)
Morgan, Delia. “Ideas of the Divine in Jung’s Writings and in Wicca” (Dec. 1997)
Waldron, David. Sign of the Witch: Modernity and the Pagan Revival (2008)
Waldron, David and Harn. “Jung and the Neo-Pagan Movement,” Quadrant, vol. 32, no. 2 (2004)
Источник статьи: http://www.patheos.com/blogs/allergicpag
Пер.: Гарсиа
[1] Регарди однако предостерегает от психологизации архетипов, которая, по его мнению, «проистекает из непонимания теорий Юнга». Для популярного психолога, говорит он, архетипы и боги «просто создания человеческого ума – они не имеют существования вне индивидуального человеческого сознания. Популярная психология иногда полагает, что люди создают архетипы, работают с ними и отбрасывают их так же, как поступают с парой старых ботинок, и весь процесс сводится к ментальной ролевой игре. Такой взгляд очень далек от теории Юнга. Для него архетипы существуют вечно и независимо от индивидов».
Источник перевода: http://veris-sacri.livejournal.com/64465.html