Книга «Ведьмовство завтрашнего дня» («Witchcraft for tomorrow»)
Автор: Дориен Валиенте (Doreen Valiente)
Первая Глава: Старые Боги («The Old Gods»)
Боги ведьм — древнейшие из богов. Это те же божества, что были реальны для людей палеолита, рисовавших их на стенах своих священных пещер.
Церковники и другие писатели, осуждавшие колдовство и языческие обычаи ведьм, описали в своих книгах двух божеств, которым, с их слов, ведьмы поклонялись вместо христианского бога. Это рогатое существо, наполовину человек, наполовину зверь, восседавший на троне во время шабашей, тускло освещенный пламенем ритуального костра, вокруг которого танцевали ведьмы; а рядом с ним красивая обнаженная девушка, которую считали королевой Шабаша и которая, вероятно, представляла и олицетворяла Диану, богиню луны, или ее дочь Арадию. Эти центральные фигуры культа на самом деле были человеческими существами, скрытыми под маской, если говорить о рогатом боге. Они возглавляли дикие и оргиастические танцы в определенные установленные традицией дни года, в сезонные праздники, которые были настолько стары, что никто бы не смог вспомнить, когда они появились. Таковы основные черты культа ведьм, подтвержденные бесчисленными враждебно настроенными свидетелями.
Оба этих божества, рогатого бога и обнаженную богиню, можно найти среди наскальных рисунков и резных фигурок наших доисторических предков в Западной Европе. Рогатого бога можно встретить и в религиозном искусстве доарийских городов долины Инда, Мохенджо-Даро и Хараппы. Сходство настолько точное, что можно обнаружить даже факел между рогами, так часто упоминаемый старинными авторами в описаниях мерзостей колдовства. Считается, что цивилизация этих древних городов Индии восходит к третьему тысячелетию до нашей эры.
Изображение рогатой головы со светом между рогами сохранилось в тайном тантрическом культе Индии и по сей день. В «Маханирвана-тантре », описывающей поклонение верховной богине Адья Кали посредством ритуала Панчататтвы, который включает в себя подношение вина, мяса, рыбы, зерна и полового акта в освященном круге, нам рассказывается, что самец рогатого животного должен быть принесен в жертву богине. Животное обезглавливают одним резким ударом жертвенного ножа; затем отрубленная голова с помещенным между рогов фонарем, предлагается со следующими словами: «Эту голову со светом на ней я предлагаю Деви с почтением». *
Прежде чем мы обвиним тантриков в жестокости по отношению к животным, мы должны принять во внимание тот факт, что они верят, что приносимое в жертву животное освобождается этим актом от рабства своей животной жизни и получает возможность перейти в более высокое состояние существования. Специальная молитва по этому поводу произносится над животным перед тем, как его забьют. Возможно, не будет слишком фантастичным предположить, что принесенное в жертву животное действительно представляет собой доисторическое рогатое божество доарийской Индии. Многие комментаторы священных писаний, называемых Тантрой, предполагают, что они включают в себя чрезвычайно древние религиозные концепции, хотя в той форме, в которой мы располагаем ими сегодня, они были отредактированы брахманами и буддистами в соответствии с их гораздо более поздними представлениями.
Еще дальше на востоке мы обнаруживаем устрашающих рогатых богов в произведениях искусства Тибета, Непала и прилегающих территорий, которые, хотя и кажутся буддийскими, очевидно содержат гораздо более древние элементы, адаптированные для соответствия буддийской религии. Самым примечательным из этих божеств, представленным как в статуях, так и в великолепных настенных гобеленах, называемых танка, является Ямантака, которого иногда изображают с головой быка, а иногда с огромными изогнутыми рогами тибетского яка. Он изображен в союзе с собственным подобием в женском обличье, называемом его prajna или «мудростью», и окружен огненной аурой. Однако, несмотря на его устрашающий вид, буддисты считают его не злым существом, а одним из «гневных божеств», действующих как хранители буддийской религии; его также называют «Разрушителем смерти».
Ключ к пониманию его истинного происхождению и древности скрыт в том факте, что Ямантаке также почитали и призывали последователи Бон, добуддийской религии Тибета; являясь религией гораздо более примитивного типа, она была связана с магией, духами и богами природы и, вероятно, произошла от древнего шаманизма отдаленных регионов Азии, таких как северный Тибет и Монголия. Описание инвокации Ямантаки бонскими магами-жрецами дано Идрисом Шахом в его книге «Восточная магия». После вторжения коммунистического Китая в Тибет при описании тибетских традиций приходится использовать прошедшее время; но вполне может быть, что в каком-нибудь отдаленном лесу или горной долине Ямантаке всё ещё тайно поклоняются, точно так же, как ведьмы после прихода христианства в Европу тайно собирались, чтобы поклоняться своим старым языческим богам.
В Европе самая известная версия местного бога — Пан. Он был божеством земледельцев и пастухов Аркадии, самой сельской части древней Греции. Хотя он старше и более примитивен, чем изощренные божества горы Олимп, он был очень любим сельскими жителями как бог плодородия. Он был воплощением жизненной силы природы, известным под именами Памфаг, Пангенетор, «Всепожирающий», «Всепорождающий». Тем не менее, египетский Осирис так же был символом возвращающейся жизненной силы и в то же время богом смерти и того, что лежит за ее пределами. Для древних язычников жизнь и смерть были двумя сторонами одной медали.
Обиженный Пан мог быть вдохновителем террора, и наше слово «паника» до сих пор происходит от его имени. Природа величественна, внушает благоговейный трепет, а иногда и ужас. Слово Пан также означало «все, всё». Некоторые изображения Пана показывают его как универсальное божество. Отсюда и его тело, наполовину человеческое и наполовину звериное. Кожа пятнистого оленя, покрывающая его плечи, символизирует небесные звезды. Его лохматые волосы символизируют рощи и леса. Его могучие копыта — крепкие скалы. Его рога — лучи света; в то время как семиствольная флейта, на которой он играет мистическую мелодию жизни, очаровывая всех, кто ее слышит, является символом правления семи небесных тел, солнца, и луны, и пяти видимых планет. В восточном сакральном искусстве есть аналогичное изображение бога Кришны, чье явление в его универсальной форме ярко описано в Бхагавадгите .
Фессалийские ведьмы в Древней Греции поклонялись богу Пану. Говорят, что он был тайным любовником богини Луны Артемиды, греческой версии Дианы. Во время ритуалов верующие взывали к нему обнажёнными в лунном свете, точно так же, как и столетия спустя ведьмы будут танцевать обнаженными на своих шабашах.
Римляне унаследовали Пана от греков вместе со многими другими их богами и богинями; они назвали его Фавном или Сильванусом. Его народом были сатиры и лесные нимфы, олицетворения скрытой жизни природы. Его священным животным был козел, который позже стал козлом Шабаша. Его похотливое веселье и бесстыдство, естественно, вызывали отвращение у первых христиан, для которых этот мир отпал от благодати и был обителью греха. Следовательно, он оказался той моделью, по которой был сформирован рогатый и хвостатый сатана. В результате эволюции, хорошо известной изучающим сравнительное религиоведение, бог старой веры стал дьяволом новой.
Буддисты, как мы видели, отнеслись к первобытным рогатым богам своих стран куда деликатней. Вместо того, чтобы объявлять их дьяволами, они включили их в буддизм как хранителей веры.
Кельтской версией бога Пана был Цернуннос, что означает «Рогатый». Это имя можно найти на посвященном ему алтаре, который сейчас находится в музее Клюни в Париже. Этот алтарь был найден под тем местом, где сейчас находится Собор Парижской Богоматери. Вероятно, святыня новой религии была преднамеренно построена на том месте, которое уже было языческим священным местом.
Другими известными изображениями Цернунноса являются группа статуй, датируемых галло-романским периодом, которые сейчас находятся в музее Реймса, и статуя, найденная на великолепном серебряном котле, известном как чаша Гандестропа, которая была добыта из торфяного болота в Дании, где она была найдена. в 1891 году. Первая группа статуй, явно созданная под влиянием римских идей, изображает Цернунна с Аполлоном и Меркурием; но он является самой важной фигурой в композиции и показан в характерной для него позе, сидящим со скрещенными ногами, точно так же, как изображен его древний прототип из долины Инда. Фигура на чаше Гандестропа изображена аналогичным образом и окружена живыми изображениями различных животных, возможно, чтобы показать, что он является своего рода правящим духом природы. Это великолепное произведение кельтского искусства (хотя и найденное в Дании) сейчас находится в Национальном музее в Копенгагене. Датируется II—I вв. до н.э.
Странный и мистический наскальный рисунок из Валь-Камоники, Италия, более грубый и старый, чем эти, датируется четвертым-третьим веками до нашей эры. На нем Цернунн представляет собой возвышающуюся над другими фигуру, увенчанную оленьими рогами и, по-видимому, одетую в длинную мантию. Он является своему поклоннику, обнаженному мужчине, который воздевает руки в молитве. На руках бога два браслета или ожерелья в виде торка, которые часто появляются на других его изображениях; они, вероятно, символизируют богатство. Рядом с ним находится странное существо, также изображенное вместе с ним на чаше Гандестропа: рогатая змея, возможно, фаллический символ.
Когда Маргарет Мюррей написала о Цернунносе в своей книге «Бог ведьм», она заявила, что большая часть наших знаний о рогатом боге на Британских островах исходит из письменных записей, сделанных монахами и священниками, поскольку обычные люди, которые поклонялись ему, были неграмотными и не оставили записей. Однако с того времени в Британии было найдено множество изображений Цернунноса. Нет никаких сомнений в том, что кельтскому рогатому богу поклонялись и призывали его на этих островах точно так же, как и в Галлии и в других местах Западной Европы. Эти доказательства подтверждают объяснение Маргарет Мюррей колдовства как тайного пережитка старой языческой религии.
От палеолита до кельтской Британии; из Фессалии в Тибет; древние изображения свидетельствуют об универсальности и стойкости архетипического образа рогатого бога, деятельного духа жизни. Можно привести и другие примеры, например, древнеегипетского бога Хнума, изображаемого с головой и рогами барана в процессе сотворения человечества путем лепки человека на гончарном круге; или верховный бог древнего Египта Амун, которого иногда изображают в виде настоящего барана, вознесенного в святилище или на алтаре и увенчанного королевскими атрибутами.
Почему, однако, эти две культовые фигуры, рогатый бог и его супруга, богиня луны, имели такое значение, чтобы единственными среди всех языческих божеств выжить как божества ведьм?
Мне кажется, что ответ кроется в их изначальной природе. И рогатый бог, и нагая богиня, — последняя иногда одна, а иногда и в тройственной форме, — как сказано выше, встречаются в древнейшем священном искусстве человека, в его древнейших святилищах, пещерах каменного века. Тройственная форма богини связана с тремя фазами луны: растущей, полной и убывающей. Её влияния на человеческую плодовитость является очевидным и жизненно важным, ведь женский менструальный цикл из двадцати восьми дней совпадает с продолжительностью лунного месяца, факт, который первобытный человек, несомненно, должен был заметить. Действительно, некоторые археологи считают, что отметки, сделанные людьми палеолита, являются результатом наблюдения и расчета лунных фаз, первыми шагами человека в астрономии и составлении календарей.
Мужественность больших рогатых зверей, оленей и бизонов, от которых зависел охотничий промысел человека; красота и таинственность света луны, отсчитывающей дни и управляющей приливами, как воды, так и женской силы; всё это фундаментальные, базовые вещи. Язычники, поклонявшиеся божественным проявлениям природы, олицетворяли их как первых известных нам божеств.
Они видели, так же как до сих пор видят народы Востока, взаимодействие противоположных, но дополняющих друг друга сил, без которых ничто в мире не может быть явлено. В древней китайской системе, известной как И-Цзин или Книга Перемен, эти фундаментальные силы называются Ян и Инь. * Ян — это активная мужская сила, а Инь — пассивная, женская.
Согласно этому древнему трактату, который, безусловно, является одной из старейших сохранившихся книг в мире, все вещи возникают из противопоставления Ян и Инь, и их последующего взаимодействия. Их союз образует символ, известный как Тай Чи, Абсолют, окончательная реальность. Он выглядит как круг, разделенный на две равные части изогнутой линией, проходящей через его центр; одна часть темная, а другая светлая.
Еврейская Каббала, которая, по мнению ее переводчика С.Л. МакГрегора Мазерса, в конечном счете восходит к Древнему Египту, демонстрирует принципиально схожую идею с ее двумя столпами Милосердия и Строгости, уравновешенными средним столпом Красоты или Гармонии. Столп Милосердия увенчан Хокмой, архетипическим мужским принципом; столп Строгости венчает Бина, архетип женского начала; в то время как средний столб несет самую высокую корону из всех, божественное белое сияние Кетер, первой эманации.
Символизм был увековечен в масонских столпах-близнецах, Яхине и Воозе, которые, как объясняется, стоят по обе стороны от крыльца храма царя Соломона. На самом деле они представляют ту фундаментальную и божественную полярность, которая лежит в основе всей проявленной природы, две противоположности, союз которых составляет символическое Великое Делание алхимии. Эта полярность также обозначена в алхимическом символизме мужским солнцем и женской луной.
Символизм — естественный язык разума, о чем свидетельствует психологическая важность наших снов. Великим пионером в его исследовании был Карл Густав Юнг, психолог, который начинал как ученик Фрейда, но вскоре перерос ограниченность материалистических взглядов Фрейда. Юнг обнаружил, что люди обладают не только личным бессознательным, на более глубоких уровнях психики они соприкасаются с коллективным бессознательным расы, в котором можно найти образы, полные мистического значения, хранящиеся там с момента появления человека на этой планете.
Юнг, однако, сумел заново открыть только то, что уже хорошо знали жрецы древних мистериальных культов. В самом деле, эта точка зрения подтверждается текстами «Тибетской Книги Мертвых», «Бардо Тодол», которая имеет дело не только с посмертными состояниями, но и с другими выходами за границы материального мира. В ней ученикам сообщается, что все, что они видят, и все божества, как мирные, так и гневные, которых они встречают, возникли из их собственных умов.
Поэтому в коллективном бессознательном нашей расы вечно обитают образы богов. Все они олицетворяют силы природы и являются модификациями изначальной пары, Всеобщего Отца и Всеобщей Матери. В Древнем Египте все многочисленные боги и богини были различными проявлениями высшего бога, Амона, чье имя означает «Сокрытый», и его супруги и двойника, Амаунет. В храмах Индии священным символом является лингам-йони , формализованное изображение мужского фаллоса и женской вагины. Это представляет не только человеческую сексуальность, но и взаимодействие жизненной силы во всех ее формах.
В доисторической Британии великие неолитические храмы Стоунхенджа и Эйвбери демонстрируют ту же символическую полярность, но в более утонченной и строгой форме. В старейшем храме, храме Эйвбери, массивные камни имеют разную форму: высокие фаллические столбы и более широкие, грубо говоря, ромбовидные камни, символизирующие мужчину и женщину. Два самых больших из них имеют местное название «Адам и Ева». В Стоунхендже у нас есть большой круг, раскрытое чрево, а за его пределами у дороги находится камень Хеле, фаллический менгир, на вершине которого восходящее солнце, кажется, отдыхает в середине лета. Уменьшенную версию этой модели можно увидеть на камнях Роллрайт в Котс-Уолдс, где высокий Королевский камень стоит за пределами каменного круга и связан с местными легендами о колдовстве и магии плодородия.
Оккультной писательницей, осознавшей истинное значение древних богов и их архетипическую роль в коллективном бессознательном, является покойная Дион Форчун (1891–1946). В ее произведениях часто повторяется фраза: «Все боги — один бог, и все богини — одна богиня, и над всеми единое начало». Единым началом является собственное высшее Я, с которым личность становится все более и более интегрированной по мере следования по пути духовной эволюции. Именно это имел в виду Будда, когда говорил своим ученикам «принимать Атман как светильник».
Дион Форчун написала замечательную серию оккультных романов, два из которых, «Козлоногий бог » и «Морская жрица »*, имеют отношение к нашей теме, так как первый связан с силами рогатого бога, а второй — с силами богини луны. В этих книгах рогатый бог упоминается как Пан, а лунная богиня — как Исида; но очевидно, что эти божества универсальны по своему характеру.
Эзотерические знания, содержащиеся в этих романах (а их очень много, для тех, кто умеет читать между строк), берут начало в ее трактате о западной эзотерической традиции под названием «Мистическая каббала». В этой книге Дион Форчун, посвященный в традицию, обсуждает истинную природу богов как «магических образов», сделанных не из камня или дерева, а сформированных мыслями человечества из субстанции астрального мира. Субстанции, на которую воздействуют энергии ума, поэтому ее иногда называют «психической материей» из-за отсутствия лучшего названия. Она цитирует строки поэта Суинберна:
Не ранее мысль человека Богов, чтоб любить, создала,
Чем песнь началась безмолвной души,
Мечтою и делом земля Небеса сотворить не могла,
Пока не родилось Слово в тиши.
То, что великий психолог Юнг открыл путем кропотливых исследований и наблюдений, поэт до него знал интуитивно. Неизвестные авторы Тибетской Книги Мертвых знали это ещё раньше. Боги и богини — олицетворения сил природы; или, возможно, следует сказать о сверхприроде, о силах, которые управляют и порождают жизнь нашего мира, как явную, так и скрытую. Другими словами, мы живем на плане форм, выше которого находится план сил, которым управляют боги, потому что, персонифицируя эти силы для себя как богов, мы можем наладить с ними отношения.
Более того, когда такой магический образ создаётся и укрепляется в течение столетий ритуальными и культовыми практиками, он сам по себе становится могущественным, потому что одухотворяется тем, что олицетворяет. Образ мог быть создан воображением, но если силы стоящие за ним были реальны, то и воображаемое обретало дар вести людей к истине. Всякий художественный образ должен сначала быть воспринят умом художника, через его воображение. Субъективная мыслеформа, задуманная одним человеком, может быть мимолетной; но мыслеформы расы — другое дело. Более того, как показал К. Г. Юнг, некоторые мыслеформы, такие как «Великая Мать», «Мудрый Старец» и «Божественное Дитя», настолько универсальны, что он назвал их архетипами, существующими в коллективном бессознательном человечества, появляющимися в снах и видениях, в том числе и в видениях людей искусства.
Видения, спонтанные или индуцированные, всегда играли важную роль в религиозном опыте. «Где нет откровений, народ гибнет».* Спонтанные видения возникают в виде многозначительных снов или духовных переживаний, причем последние иногда обладают такой силой, что могут изменить всю жизнь человека. Индуцированные видения могут возникать посредством вхождения в состояние транса или экстаза. Такие состояния и различные техники вхождения в них являются основной чертой всех мировых религий, от самых примитивных до самых сложных. В связи с этим можно отметить происхождение слова «экстаз»; оно происходит от греческого ekstasis , означающего временное пребывание вне себя, разрыв оков повседневного мира и выход в другое состояние бытия. Самым древними и первобытными экстатиками были шаманы.
Шаманизм, скорее всего, является самой ранней формой религиозной практики в мире. Мирча Элиаде определяет его в своей авторитетной книге на эту тему как «технику экстаза» («Шаманизм. Архаические техники экстаза»). Шаман (слово, пришедшее к нам из русского языка, но, по-видимому, происходящее из диалектов Северной Азии) может быть как мужчиной, так и женщиной, хотя последних со временем стали называть шаманками. Он или она общается с духами, как человеческими, так и нечеловеческими, и занимается всеми видами магии; но отличительной чертой шаманизма являются «магические полеты» в иные сферы бытия, где шаман может получить информацию и принести её в наш мир. Связь между этой идеей и предполагаемой магической способностью ведьм летать либо на традиционной метле, либо на каком-либо посохе довольно очевидна.
Эти магические полеты совершались и до сих пор совершаются современными шаманами, вроде учителя Карлоса Кастанеды, Дона Хуана Матуса, с помощью специальных средств, которые очень часто представляют собой галлюциногенные наркотики, получаемые из растений или грибов. Шаманы Северной Азии использовали гриб под названием мухомор ( Amanita muscaria) , который растет по всей Северной и Западной Европе, а также на Британских островах. Сегодня о «волшебных грибах» написано довольно много, и проводится большое количество исследований эффектов этих и других природных галлюциногенов. В результате исследователи начинают совершенно по-новому смотреть на известные описания европейского колдовства или, как его называли, «искусством сусла», с его ведьминскими мазями и традиционными знаниями о травах.
Другим средством, с помощью которого вызывается шаманский экстаз, являются дикие и ритмичные танцы, которые, как известно, были характерной чертой шабашей ведьм. Находясь в состоянии экстаза, шаман «встречается с богами»; то есть он входит в мир за завесой материи, как бы мы ни называли этот мир — астральным планом или коллективным бессознательным.
С учётом этой информации, мы можем еще раз взглянуть на знаменитый отрывок из раннего канонического права христианской церкви, который можно найти в собраниях законов, датируемых десятым веком нашей эры.
«Некоторые преступные женщины, совращенные сатаной и попутанные дьявольским обманом и наваждением, верят и признаются, что они ездят ночью верхом на известных животных с Дианой, языческой богиней, или с Иродиадой и бесчисленным множеством женщин, и будто они проносятся в ночном безмолвии через необозримые пространства, повинуясь во всем велениям богини и являясь по ее вызову на служение ей в известные ночи».*
Другие рассказы древних писателей описывают фантастические шабаши, во время которых появлялся сам рогатый и копытный Дьявол, окруженный жуткими призраками всех видов. Это действительно стало излюбленным сюжетом для творческих личностей, и некоторые живописцы, в частности Ганс Бальдунг, Давид Тенирс, Франс Франкен и Гойя, специализировались на его изображении; в то же время в своей «Ночи на Лысой горе» композитор Мусоргский с большим успехом решил эту задачу в музыке.
Подобные визионерские образы шабашей следует отличать от рассказов о реальных собраниях, которые гораздо более трезвы и не содержат ничего такого, что нельзя было бы объяснить естественным путем, учитывая тот факт, что главным действующим лицом, предполагаемым «Дьяволом», на самом деле был человек в маске с рогами и костюме из шкур животных, совсем как танцор, которого нарисовал неизвестный художник палеолита в пещере Труа Фрер в Арьеже, Франция.
Есть немало свидетельств от исследователей, которые в прежние годы проверяли признания ведьм о том, что те посещали дикие и фантастические сборища, на которые, как они утверждали, переносились по воздуху, а позже тем же путем возвращались в свои дома. Такие отчеты всегда рассказывают одну и ту же историю, а именно, что ведьма смазывала себя какой-то таинственной мазью, предварительно раздевшись догола, затем какое-то время лежала в глубоком сне, от которого она в конце концов просыпалась, чтобы рассказать о своих приключениях на Шабаше. Иногда, как сообщают, достаточно простодушная ведьма даже отказывалась верить показаниям наблюдателей о том, что на самом деле она вовсе не летала по воздуху. (Я использую местоимение «она» для удобства, хотя такие истории рассказывают и о ведьмах-мужчинах).
Мы могли бы предположить, что с учётом всех свидетельств охотники на ведьм должны были понять, именно ведьминская мазь, а не Сатана, отправляла ведьм в воображаемый полёт. Тем более, что реальные ингредиенты таких мазей были описаны, например, Джованни Баттиста Порта в его книге Magiae Naturalis. Однако фанатизм этих людей был столь силен, что они отрицали возможность такого действия мазей и настаивали на явных признаках вмешательства Сатаны в дела человеческие. Этот подход с явным одобрением отражён фанатичным Монтегю Саммерсом в его «Истории колдовства и демонологии» .
Однако с тех пор, как Монтегю Саммерс написал свою, по общему признанию, вполне научную, но крайне предвзятую книгу, времена изменились. Существует, например, чрезвычайно интересный сборник статей под названием «Галлюциногены и шаманизм» под редакцией Майкла Дж. Харнера, который содержит раздел под названием «Роль галлюциногенных растений в европейском колдовстве», написанный самим мистером Харнером, адъюнкт-профессором антропологии, выпускником Новой школы социальных исследований. Г-н Харнер отмечает, что традиционные растения, которые, по утверждению Порты и других, входят в состав ведьминских мазей, — это растения семейства пасленовых, в которое входят, помимо скромных и хорошо известных растений, таких как картофель, помидоры и табак, так же опасные и галлюциногенные травы, как дурман ( Datura stramonium ), белена ( Hyoscyamus niger ), мандрагора ( Mandragora ) и белладонна ( Atropa belladonna ). Он утверждает, что разновидности этих растений встречаются как в Европе, так и в Америке, и что они используются в шаманских практиках и по сей день, так же как использовались первобытными людьми.
Особенно интересный факт, отмеченный г-ном Харнером и его учёными коллегами, заключается в том, что люди, употребляющие галлюциногенные растения в виде отваров или мазей с целью «совершить путешествие», склонны видеть одни и те же или похожие вещи в своих видениях, в зависимости от культурной среды, в которой они живут. Другими словами, на видения и переживания людей, принимающих такие препараты, будут по-видимому оказывать сильное влияние их ранее существовавшие идеи и убеждения, обстоятельства, при которых принимается препарат, непосредственное окружение и другие подобные факторы.
Таким образом, южноамериканские индейцы, верившие в своих племенных языческих богов, могли видеть этих богов в своем шаманском трансе; в то время как другие индейцы, которые были «обращены в веру», то есть подверглись влиянию христианских миссионеров, видели христианские символы, смешанные с языческими.
Однако некоторые видения, по-видимому, характерны для некоторых конкретных наркотиков. В этой связи г-н Харнер отмечает опыт доктора Уилла-Эриха Пойкерта из Геттингенского университета в Германии, который в последние годы экспериментировал с рецептом ведьминской мази XVII века, или «летающей мази», и действительно испытал на себе транс, длящийся двадцать четыре часа, в течение которого он, казалось, участвовал в странных оргиях легендарного Шабаша. Рецепт содержал белладонну, белену и дурман.
Другая характерная особенность, отмеченная во многих исследованиях и показаниях многих свидетелей, — это ощущение во время шаманского употребления галлюциногенных наркотиков, что душа или разум отделяются от физического тела и летят сквозь пространство, чтобы стать свидетелями сцен либо на большом расстоянии, либо в каком-то другом измерении. Антропологов заметно озадачивало, когда простые индейцы, никогда не видевшие ни городов белых людей, ни автомобилей, утверждали, что посещали такой город в трансе, и спрашивали, что это за странные существа, которые так быстро передвигаются по дорогам? Для оккультиста, знакомого с концепцией астральной проекции, то есть со способностью астрального тела отделяться от физического и путешествовать в другие измерения бытия, естественно напрашивается объяснение в уже известных ему терминах.
Г-н Харнер отмечает, что ученые, а также современные члены ведьмовских ковенов, как правило, не понимают огромной важности галлюциногенных растений в европейском колдовстве прежних времен. Однако, насколько мне известно, это относится не ко всем современным ковенам. Просто те, кто обладает практической информацией по таким вопросам, обычно предпочитают полную секретность. Они черпают свои знания из старых традиционных источников, а не у тех современных ведьм, которые ищут огласки в средствах массовой информации; и они отмечают, что с этими галлюциногенными веществами опасно связываться, как с растениями, так и с грибами. Они не хотят брать на себя ответственность за поощрение безрассудных экспериментов людей, которые могут привести к фатальным результатам. Я в свою очередь хотела бы отметить здесь, что если у человека нет специальных знаний или руководства в отношении этих препаратов, практические эксперименты с ними крайне неразумны.
Я уже упоминала историю Фрэнсиса Кинга, рассказанную его другом Луисом Уилкинсоном, о сохранившемся ковене Нью-Форест, в который первоначально был посвящен Джеральд Гарднер, изложенную в книге мистера Кинга «Ритуальная магия в Англии». Мистер Кинг утверждает, что этот шабаш использовал гриб под названием мухомор ( Amanita muscaria) в качестве галлюциногена, принимая его внутрь в очень малых дозах. Они также использовали мазь, но это было просто жирное вещество, чтобы защитить их обнаженные тела от холода во время участия в ритуалах на открытом воздухе. Г-н Кинг говорит, что мазь состояла в основном из «медвежьего жира», но, при всём уважении, я вынуждена усомниться в этом. Серьёзно, где Нью-Форест могли найти медведей? Мне кажется более вероятным, что имеется в виду «кабаний жир»; иными словами, обыкновенное свиное сало, которое было обычной основой для аптекарских мазей. В него часто добавляли бензоин, чтобы улучшить его запах и срок хранения.
Использование мухоморов приводит практику этого ковена в соответствие с древним шаманизмом Северной Азии, области, откуда произошло само слово «шаман». Мухомор также, похоже, имеет традиционную связь с миром Фейри. Почти в каждой книге волшебных сказок на одной из страниц найдется изображение этого ярко окрашенного гриба с его красной шляпкой и белыми пятнами. Мухоморы уже не так широко распространены, как столетия назад, из-за растущей урбанизации сельской местности, но их все еще можно найти в диком виде, особенно под березами.
Мир Фейри — это мир душ умерших язычников, духов природы и языческих богов. Это совершенно очевидно следует из кельтской мифологии Британских островов и Европы в целом. Это также мир Маленького Народа, тех загадочных рас, которые предшествовали кельтским захватчикам и колонизаторам. Они отличались тёмными волосами и маленьким ростом, но были совсем не настолько крошечными и не схожими с людьми, чтобы не вступать в браки с пришельцами. Это был таинственный, а иногда и опасный Маленький Народ, владеющий исконно древней магией.
По мере того как одна культура сменяла другую менялись и обряды, но богам и богиням, олицетворявшим первобытные силы, продолжали поклоняться, просто потому, что эти силы изначальны: жизнь, плодородие, смерть и то, что происходит после неё. Христианская церковь построила свои святилища на языческих святынях. Их центральный праздник, Пасха, получил свое название от Эостры или Остары, языческой богини весны. Омела друидов до сих пор украшает наши дома на Рождество. Кельтский канун Самайна стал Кануном Всех Святых или Хэллоуином. Фольклор сохранил десятки примеров, когда то, что когда-то было религией страны, стало в буквальном смысле преданием простого народа.
Поклонение старым богам никогда не умирало, оно просто ушло в подполье, либо изменило свою форму. Тех же, кто прежде был их жрецами и жрицами, христианская церковь во времена англо-саксов стала называть ведьмами.
* Тантра Великого Освобождения ( Маханирвана Тантра ), пер. Артур Авалон (Dover Publications, Inc., Нью-Йорк, 1972).
* Сегодня в западном мире можно обнаружить значительное распространение интереса к «И Цзин», и существует ряд переводов, одним из лучших из которых является «Книга перемен » Джона Блофельда (George Allen and Unwin, Ltd. , Лондон, 1968).
* «Козлоногий бог » был впервые опубликован в 1936 году, а «Морская жрица » — в 1938 году, в обоих случаях Лондонским обществом внутреннего света, которое было собственным магическим орденом Дион Форчун. С тех пор они были переизданы лондонским издательством Aquarian Press.
* Притч 29:18. В русском синоидальном переводе представлен немного отличающийся текст: «Без откровения свыше народ необуздан».
* Перевод цитируется по книге Джеральда Б. Гарднера «Значение колдовства» .