Прототипом Ламмаса в современном язычестве стал целый комплекс праздников позднего лета самых различных культур. Эти праздники приходятся на конец июля и начало августа, и как правило связаны либо со сбором урожая (Западная, Южная и Северная Европа), либо с решающей вехой в годовом сельскохозяйственном цикле (Ближний Восток).
Современные названия праздника происходят из ирландскдого гэльского (Лунаса, Лугнасад, т.е. «игры», или «собрание, связанное с [богом] Лугом») и из среднеанглийского («хлэф-масс», т.е. «месса каравая»). В традиционной викке Ламмас именовался первоначально «кануном Августа» (August Eve), по дате его празднования 1-2 числа последнего летнего месяца.
Среди прототипов современного Ламмаса важнейшим следует признать ирландский Лунаса/Лугнасад. Этот праздник, по-видимому, имевший параллели по всему кельтскому миру, отмечался с особым размахом в центральной области острова – в округе всеирландского центра Тары, селении Таилтью (Теллтаун). Игры, или собрания Луга, по легенде, зафиксированной раннесредневековыми книжниками, были установлены сверхсуществом Лугайдом (который, видимо, является воспоминанием о древнем общекельтском боге Луге) в честь его «приемной матери» Таилтью, видимо, богини земли. Игры включали в себя конские бега, соревнования в тяжелой атлетике (бросание колеса, копья, камней и проч.), а также представляли собой ежегодный сбор представителей разных племен для обсуждения общих дел и совершения общего культа (жертвоприношение быков). По археологическим данным, жертвоприношения в Теллтауне велись с докельтских времен. Последний Лунаса близ Тары был проведен в 1169 году, в правление Рурайга, последнего верховного короля Ирландии.
Луг как божество мог быть связан с солнцем, громом, клятвами, битвой и ремеслами и разными видами мастерства (военного и не только). Его обычный титул в Ирландии – «длиннорукий», притом его «длинная рука» – это волшебное копье, связанное либо с солнечным лучом, либо с молнией. Наиболее известная легенда о Луге зафиксирована в «Битве при Маг Туиред», где он предстает мастером всех известных ремесел и амплуа (ремесленник, поэт и арфист, маг, воин). Воцарившись на 13 дней над племенем Туата де Данан, он одерживает в битве победу над фоморами, во главе которых стоит его дед Балор, которого он убивает. В финале битвы, между прочим, устанавливается обычный сельскохозяйственный цикл, учителями которого для Туата де Данан становятся побежденные фоморы. В легендах о Луге, и его валлийском адеквате Ллеу Ллау Гиффесе важен мотив соперничества, притом Луг может как одерживать победу (Маг Туиред), так и терпеть поражение (другие ирландские сказания об убийстве Луга и его воцарении в потустороннем мире, легенда о Ллеу, Блодейведд и Горонви). Судя по мифологическим данным, Луг – архетип «священного короля», божественного солнца, который одновременно является триумфатором и жертвой, приносимой на благо людей и всего мироздания. Это отражается в характере Ламмаса как праздника урожая, перехода солнечной активности в плоды человеческих трудов, и начала осени – поры убывания солнца и приближения царства холода и тьмы. Также в мифах о Луге фигурирует (не в главной роли) богиня, связанная с землей, властью и плодородием («мертвая» Таилтью в Ирландии, Блодейвед и Арианрод в Уэльсе).
Не может не обратить на себя связь Ламмаса с «Кром Круахом» – «главным идолом» языческой Ирландии в представлении средневековых книжников. Кром Круах, Кром Дув, Кенн Круах (Crom Cruach, Crom Dubh, Cenn Cruach), согласно литературной традиции, до обращения Ирландии в христианство св. Патриком (V в.), был главным из «идолов» ирландцев, чье святилище стояло в нынешнем графстве Каван. Идолом Крома был стоячий камень, украшенный золотом и серебром, помещавшийся в центре круга из 12 других подобных менгиров (по другой версии – золотая с серебром статуя в окружении других бронзовых статуй). Крому приносились в жертву первые плоды урожая, а он в обмен должен был давать изрядный урожай зерна и большие надои у скота. Кром Круах («кривой-кровавый») и Кром Дув («кривой-темный») – явно уничижительные имена, данные пропагандистами христианства почитаемому кельтскому, или даже докельтскому божеству плодородия. Первое воскресенье августа в Ирландии назвалось Domhnach Crom Dubh, воскресенье Крома Дува. К нему приурочивались паломничества на святые холмы и горы, связанные с жизнью Патрика, особенно на гору Croagh Padraig в графстве Мейо. Паломничество на эту гору с традиционным для него весельем (по окончании очень суровых покаянных практик) восходит к языческим праздникам позднего лета, в которых важным были собрания на высотах. Ближайшим родственником воскресенья Крома Дува являются день Луани на о. Мэн (Lhuani явно связано с именем Луга), в который мэнцы предавались бесшабашному веселью на высочайшей точке острова, вершине Снейфелл.
С Ламмасом связан ряд обычаев, в которых фигурируют колодцы – wishing wells или прямо – sacred wells, как правило, имеющие христианскую священную историю, но, по археологическим данным, бывшие культовыми объектами в дохристианское, иногда даже докельтское время. Стандартные обычаи, окружающие священные колодцы – та или иная «жертва» самому колодцу, или связанному с ним персонажу. Начиная с кельто-римской древности, в колодцы бросались монетки, булавки (до наших дней сохраняется техника исцеления, при которой в колодец бросают булавку, уколов до крови мизинец болящего), вотивные изображения (частей тела, предметов быта или животных и проч.).
Ламмас не являлся «огненным» праздником. В народных традициях Британских островов с ним в большей степени связаны земля (горы) и вода (колодцы, источники). Однако, поскольку в популярных изложениях романтизированного «кельтского» материала «четвертные дни» стали называться «праздниками огня» (по той роли, которую огонь играл в праздновании Самайна, Имболка и Бельтайна), Ламмас в современной языческой культуре часто попадает в ту же категорию.
Обычаями праздников позднего лета являются большие собрания (вроде того, что устраиваем здесь мы). Часто на таких собраниях провозглашались шутейные «короли»: так в ирландском Киллорглине, графство Керри, короновали сначала «королеву» лошадиной ярмарки, которая затем публично короновала козла, которого торжественно водили по всему селу. В Уэльсе праздник начала августа – традиционное время эйстеддфодов – больших состязаний бардов, которые в своем современном виде имеют непосредственную связь с развитием нового язычества. Некоторые ламмасовские или позднеиюльские ярмарки на Британских островах носят неожиданное название Wakes (поминки или бдения по усопшим), что, возможно, отражает связь символизма праздника со смертью (Солнца). Также этот сезон – традиционный юридический рубеж: это время сделок, продления аренды, земельных цензов. В христианских календарях праздники Вознесения и Преображения вобрали в себя многое из древнего наследия народов Европы. Так, в Шотландии, на Благовещение, благословляли «зернового Бога» (Iolach Buana), а в некоторых уголках Британии сезон бывал отмечен заключением брачных союзов на «год и один день» (нравы старой деревни были куда более свободными, чем себе обычно представляют).
Древние культуры Средиземноморья и Ближнего Востока знали в этот сезон праздники, чей символизм был связан с той невыносимой жарой, которую приносит Солнце. В античном мире время Ламмаса ассоциировалось с влиянием Сириуса, Собачьей звезды: это время гибели Адониса и мистерий «Адонии», в которых оплакивается гибель возлюбленного Афродиты, бога всего живого, бога растений. Сириус был крайне важен для египтян: восход Собачьей Звезды (Сотис, Септит) – время разлива Нила, время поисков Исидой тела своего мужа Осириса, убитого Сетом. Траурным также был семитский месяц ав – самый несчастливый во всем годовом цикле: это время безжалостного, выжигающего все живое зноя, когда Иштар плачет по умершему Таммузу, сходящему в подземный мир. В Угарите, по-видимому, мистерия Таммуза-Эрешкигаль-Иштар приняла форму эпоса о громовнике Баале, боге смерти Моте и сестре-любовнице Баала Анат: Мот убивает Баала, безуспешно боровшегося с собственной смертью, а Анат убивает самого Мота и возвращает брата к жизни.
В современной викке Ламмас – это первый из праздников «нисхождения» Бога, когда его сила гаснет, и сам он умаляется, отдавая себя в жертву миру. В ряде традиций, с подачи Роберта Грейвса, в три урожая – на Ламмас, Мабон и Сауэн (а иногда уже на Литу) – разыгрывается драма противостояния между Богом Дуба, пока еще царствующим в мире, и его Противником, его темным ангелом – Богом-Остролистом, который, в конце убивает своего брата. Два Бога либо могут бесконечно меняться местами, либо Остролист выступает лишь как Тень для Бога Года, или каждое Колесо Года (неважно, идет речь о конкретном астрономическом цикле, или о процессе, описываемом через этот глиф) воспринимается как аватара конкретных божеств, которые живут, сражаются и «умирают» (удаляются в Страну Юности/Бессознательное), и т.д. Вариантов теологии подобного рода много, и они разнятся от традиции к традиции и даже от ковена к ковену. Ламмас – время хлебного угощения, время свершений, когда Богиня выступает в роли Царицы Хлебородной (любые богини злаковых), а Бог – как Царь-Колос или Царь-Лен, претерпевающий мученическую смерть за себя самого, поскольку «дробная» жизнь природы сможет продолжится только если он пожертвует своей выстраданной целостностью. Однако, именно из этой дробной жизни ему предстоит восстать позднее в качестве Самости.
Подобно Имболку, который оказался прочно ассоциированным с Бригиттой, Ламмас не менее прочно ассоциирован с Лугом. Оба божества, при всем их несходстве, божества фаллические, связанные с огнем, ремеслами, овладением реальностью. Их соположение на современном Колесе Года неслучайно: если на Имболк Богиня предстает как мощная охранительница и Мастерица, формирующая реальность крепнущего Младенца-Бога, на Ламмас зрелый Бог-Солнце, полностью взявший на себя заботу не только о себе самом, но и о мироздании, врученном ему, сам до конца исполняет свою миссию по воплощению в нем своего замысла. Мотив «жертвы Бога» говорит нам о том, что это воплощение всегда сопряжено с отдачей себя, с тратой собственного бытия.
Источники: Лагерь О.Т.О. «Сфинкс»
Ver Sacrum