Путь, убивающий нас: разговор о науке и религии

Часть 1

Я люблю того, кто живёт для познания и кто хочет познавать для того, чтобы когда-нибудь жил сверхчеловек. Ибо так хочет он своей гибели.
Ф. Ницше

Помимо приведённой цитаты у Ницше есть и другие бессмертные слова: «Падающего толкни». Порой наше падение так замедляется, что и впрямь требуется хороший толчок. Для достижения цели. Для достижения дна в своих размышлениях. Так случилось и со мной. Поднятая на днях в группе Московского Дома Виккан тема о бессмертии напомнила мне о моих старых планах. Поделиться мыслями о взаимодействии науки и религии. А так же попутно коснуться темы трансгуманизма. Но обо всём по порядку.

Для начала стоит задаться простым и одновременно сложным вопросом: а что же такое вообще наука? Научные принципы, методы и подходы были заложены Кантом, Декартом и многими другими философами и учёными прошлого. Но история науки начинается гораздо раньше, в то время, когда её ещё сложно было назвать наукой. В современном смысле слова, конечно. В зачаточном виде наука возникла в тот момент, когда человек впервые задумался об устройстве окружающего мира. Первые вопросы о природных явлениях, первые изобретения (будь то обточенный камень или собранная для лечения трава), первые ответы (по большей части религиозного и магического характера) — всё это было познанием мира. И в этих первых актах познания неразделимо присутствовали все методы, которые позднее оформятся в отдельные направления и группы.

Ключевым для науки является не вера (как порой пытаются заявить принципиальные противники науки), не истина (о которой в науке речь вообще не идёт), не этика и не поиск Высшего начала. Но сам процесс познания. Современная наука всё так же отвечает на вопросы «почему дует ветер» и «откуда у бурундука полоски», но использует для этого уже другие теории. И другие методы проверки. Вот в методологии-то и есть всё дело.

Если мы возьмём замечательную триаду Религии, Магии и Науки, то увидим у них как совершенно однозначные сходства, так и совершенно однозначные различия. Научные методы не подразумевают, что найденный ими ответ имеет абсолютное значение. В научных ответах изначально заложено, что эти ответы являются лишь приближениями к истине. Они — наиболее точное и полное из найденных на сегодняшний день соответствий. И не более того. Завтра будет найдено другое соответствие. И официальный научный ответ изменится. Требовать от науки соответствия вечным истинам — значит уподоблять её Религии (во всяком случае в некоторых формах Религии).

Однако требовать от науки предельной гибкости и готовности работать с теориями без подтверждения статистическими данными — значит уподоблять её уже скорее Магии. Личный опыт не обладает объективной ценностью в Науке. И пытаться внести его туда бесполезно. Всё, что не может быть проверено на уровне статистика или показаний прибора (причём другим человеком в другой лаборатории) — не будет считаться научным ответом.

Тему эту можно развивать бесконечно. Написано немало трудов по методологии науки. И не мне искать признания на этом поприще. Важно понимать общий принцип: Религия, Наука и Магия различаются методами познания. Различаются настолько однозначно, что по сути не пересекаются вовсе. То, что Наука может принять — автоматически выходит из области применения Магии и Религии. Да, научные наработки можно использовать. В том числе в целях магических или религиозных. Но при этом они остаются научными. Твёрдое осознание этого принципа позволяет понять — в том числе — почему при употреблении слов «оккультные науки» у иных учёных возникает желание линчевать говорящего.

Теперь перейдём к более приятной части — сходству. И Религия, и Наука, и Магия занимаются одним и тем же — познанием мира. Разными методами и в разных аспектах. Но всё же познанием. И когда-то давно они родились из одного и того же импульса — желания познавать мир. Не так уж важно сколько в том импульсе было прагматизма, а сколько чистого любопытства. Благо и то, и другое относительны, и легко могут сочетаться. Человек не пожелал оставаться на уровне «здесь и сейчас», но пожелал искать ответов. Т.е. будущего. И как следствие — изменений. Возможно, в тот момент первые люди ещё и не могли помыслить о столь далеко идущих последствиях. Но результаты развития сегодня на лицо. Первичное смешанное познание постепенно разделилось на Религию, Магию и Науку. И каждая из этих методологий развивалась и находила ответы. Много ответов. Разных ответов. Порой противоречивых ответов, породивших наш современный мир. И в этом мире Религии часто не по вкусу Наука. А Наука стремится отказаться от Религии. И обе методологии нередко с подозрением смотрят на Магию.

На самом деле война между этими методологиями выглядит примерно так же, как классическая война между духом и плотью: увлекательно и драматично, но в конечном итоге совершенно не продуктивно. В нас есть потребность как постигать мир мистически (условно посчитаем, что для этого используются методы Религии), так и материалистично (условно посчитаем, что для этого используются методы Науки). А равно всегда есть области, плохо исследуемые этими строгими методами. Но хорошо поддающиеся методам магическим. Потребности у всех различаются. Кому то вовсе не нужна религия (точнее ему хватает некоего «фонового» уровня познания мистической части мира), а кто-то прекрасно живёт отшельником без всякого интереса к науке. Но чаще всего мы испытываем потребность сразу во всех методах. Хоть и в разной степени.

Не стоит забывать и того, что мы родились и выросли в современном мире. И научные достижения для нас давно стали нормой. Рассуждая о прелестях Религии и проклиная Науку — мы практически всегда лукавим.

Однако в реальности конфликт между Религией и Наукой (оставим пока Магию в стороне) обусловлен далеко не только недопониманием и неприятием чужих методов. С развитием Науки всё больше областей жизни претерпевали изменения. И будущее сулит лишь расширение этого процесса. Изменяя наш мир, нашу жизнь, Наука вольно или невольно сталкивается и с теми областями, которые Религия считает своими исконными вотчинами. И здесь возникает уже конфликт реальный. В отдельных случаях — практически безвыходный.

Здесь стоит упомянуть и загрязнение окружающей среды в следствие развития технологий, и расселение людей (нередко в те зоны, которые могли считать священными или же запретными по иным причинам), и изменение морали в связи с открытиями в области человеческой психики и биологии, и изменение внешнего вида городов (когда нередко доминантой становятся небоскрёбы, а не своды и пики храмов). Таких областей немало. Но есть области стоящие особняком. Области, где конфликт разгорается до уровня общемирового, и нередко победителем выходит не Наука (как мы привыкли), но Религия. Это области, примыкающие к философской концепции трансгуманизма.

Наука и Магия нередко взывали к изменениям. И порой действительно приводили к ним. Но жизнедеятельность человеческого организма по большей части была им неподвластна. Человек рождался таким, каким получалось. Жил, как положено человеческой особи. И умирал в своё более-менее предсказуемый срок. Человек мог быть изуродован. Но по большей части оставался вполне узнаваем. И процессы в человеке протекали достаточно обще для всех. И хотя Наука и Магия неоднократно пытались взять приступом бастионы вечной жизни и глобальной модификации тела, успеха им удавалось добиться в основном в области психики или мистической части мира.

До относительно недавнего времени даже развитие лекарственных средств не давало говорить о глобальных изменениях в этом вопросе. Но время шло. И возможностей становилось всё больше. И если раньше успехом было уже облегчить человеку уход в иной мир, то сегодня бастионы вечной жизни и модификации тела выглядят как никогда хрупкими. И есть все основания считать, что они падут. Возможно не в столь отдалённом будущем.

Трансгуманизм, возникший на волне научных открытий и живущий оптимистичной верой в технологии будущего, призывает не просто изменять мир. Он призывает изменять человека. Генетические лекарства, модификация эмбриона, развитие дополнительных органов чувств, восстановление функционирования тела практически с нуля и наконец — бессмертие. Если эти надежды сбудутся, человек как вид перестанет существовать. И вряд ли после этого вообще можно будет говорить о видах. Человек перестанет существовать. Но новый человек придёт ему на смену. И в перспективе многих веков развития мы не можем быть уверены в том, насколько этот новый человек будет соответствовать прежнему.

Особым ударом это является для авраамических религий. В конце концов врачи, инженеры и учёные сегодня как никогда близки к тому, чтобы бросить в лицо сомневающимся: иди и скажи, слепые видят и немощные ходят. Когда же настанет черёд радикального продления жизни — многим верующим придётся переосмыслить слова древних книг. Поскольку привычный круг жизни будет искажен или нарушен.

Пусть представители авраамических религий разбираются сами. Мне же куда более интересно, насколько трансгуманистические идеалы, соответствуют язычеству и в частности Викке. И имеет ли смысл вообще заводить речь об этических ограничениях в данной области?

Часть 2

Экий вы, голубчик… горячий. Ну разумеется, раскол. Интересно, где это вы видели прогресс без раскола? Это же прогресс. Во всей своей красе. Где это вы видели прогресс без шока, без горечи, без унижения?
А. и Б. Стругацкие

Мы уже выяснили, что Религия, Магия и Наука уходят своими корнями в первичный импульс. В первичное желание познания мира. И являются по сути разными методами этого познания. Для ряда религий это может быть несущественным — если они и сами ушли от этого импульса достаточно далеко. Но с язычеством всё обстоит иначе. Несмотря на всё многообразие форм язычества, всё оно так или иначе ориентировано на обожествление природы. Понимая, что и тут может возникнуть много нюансов и вопросов, я предпочту сразу перейти к Викке, как к конкретной форме. Но по большей части считают, что многое из того, что будет написано ниже — остаётся верным и для других форм язычества.

Итак, Викка как конкретная форма язычества и соответственно конкретная форма Религии. Здесь не может быть сомнений в обожествлении сил природы. Бог и Богиня, колесо года, праздники урожая, отсылки многих авторов к культам неолита — всё не даёт нам разорвать эту связь между Виккой и природой. Природой в самом широком смысле этого слова.

При этом в отличие от ряда религий, в которых вопрос применения магии спорен и неоднозначен, в Викке магия занимает почётное место, являясь практически обязательной частью. Во всяком случае викканин, не пользующийся магией и не интересующийся ею, вызывает удивление. И в этом нет никакого конфликта и никаких противоречий. Как религия, стремящаяся сохранить первоимпульс веры, Викка вольно или невольно старается сохранить и первоимпульс познания. И для викканина встаёт задача не только веры в богов и почитания их. Но и задача познания мира. Во всех его формах и проявлениях. А равно — управления миром.

Здесь важно понять, что хоть мы и следуем природным циклам, хоть и почитаем природу, хоть и прислушиваемся к естественным процессам, но всё же готовы изменять их под свои нужды. Просто делать это предполагается не в травмирующей форме, разрушающей всё вокруг, но в мягкой — встраиваясь в уже существующий круг и работая в нём. И здесь нельзя идеализировать методы. Нельзя создать что-то, ничего не разрушив. Нельзя взять себе, не забрав откуда-то. Нельзя изменить что-то, не затронув и всё вокруг. Поэтому и принцип «не причиняй вреда» стоит понимать как необходимость непричинения вреда сверх необходимого в рамках естественной задачи. А вот тут уже возникает серьёзный люфт возможностей. И каждый сам определяет насколько велико необходимое. И насколько естественна задача.

Такой вдумчивый подход к магии по сути делает её не просто позволенной в Викке, но необходимой. И богообщение строится не только на прямых обращениях и ритуалах. Но и на сотворчестве богам. Уподоблении им. Мы учимся у богов и теории, и практике. Мы не просто читаем летопись мира, но и перестраиваем мир под себя. Викка как бы условно включает в себя познание сразу во всех областях. Не только мистической, но и вполне материалистичной. И здесь внезапно оказывается, что Наука не только не противоречит Викке, но ещё и помогает решать поставленные Виккой задачи. Наука помогает нам уподобиться богам — с её помощью мы постигаем мир. И с её помощью мы его изменяем. Таким образом наука становится столь же уместной в Викке, как Магия. А учёный занимает столь же важное положение, как маг или жрец. Все они активно работают на ниве сотворчества богам. И значит — на ниве богообщения.

Конечно, наука может противоречить естественным для викканина целям. Достаточно вспомнить последствия технологического развития в лице загрязнения и разрушения естественной среды. С другой стороны принципиальный отказ от технологий перед лицом опасности — странное решение для викканина. А если в Магии мы столкнёмся с отдачей? Если Магия навредит кому-то? Если ритуал окажет негативное влияние? Разве мы станем в панике всё бросать и замаливать грехи? Да и не поможет такое замаливание. Ошибся — исправь. Навредил — помоги. Зашёл в тупик — развивайся и ищи выход. А не бросай всё на пол пути.

В таком контексте естественным решением проблемы загрязнения будет не отказ от технологий. Но дальнейшее их совершенствование с целью уменьшения загрязнения, а затем и ликвидации. И в остальных сферах деятельности всё тоже самое.

Естественность лечения не подразумевает остановиться на травах, ритуалах и магическом воздействии. Естественным будет и любое другое лечение, которое помогает больному, максимально безвредно для остального мира. При это мы понимаем, что для помощи больному нам точно придётся где-то навредить. Готовя отвар — мы ведь тоже обрываем листья. Готовя лекарства на химическом предприятии — загрязняем природу. Ответ снова в развитии технологий. А не в отказе от них.

Здесь уместно действительно поставить учёного наравне со жрецом. Учёный-викканин по сути своей служит богам. Он постигает мир, он его изменяет. И несёт за это ответственность. И хорошо бы ему это понимать. Чтобы ещё больше работать в своей сфере, разрабатывая новые и новые технологии. Без боязни навредить и без попыток законсервироваться в традиционных методах. Такой учёный мог бы поставить вопрос: а что является естественным? Что разумней и эффективней применять?

Как ни странно это может показаться, но естественней, разумней и эффективней может оказаться применять как раз генетические методы. Язык генетики придуман не людьми. Он создан самой природой. Он создан — богами. И если мы стремимся в магии вписываться в естественные процессы, то почему отказываемся делать это в науке? Что может быть более естественным, чем работа с природным языком? Созидая через него необходимое нам. Да, это сложный путь. Но не порочный, а просто сложный. И на этом пути будет много ошибок. Кто не делал их на пути Магии? Кто не делал их на пути Религии? На ошибках мы учимся. И всё больше приближаемся к желанному результату — получению эффективных методов работы, которые будут меньше всего противоречить естественным природным процессам.

Таким образом мы можем сказать, что методы достижения целей трансгуманизма являются вполне естественными. И не заслужили осуждения в Викке. Но можно ли сказать тоже самое о самих целях?

Условно цели трансгуманизма можно разделить на две группы. Первая — модификация человека как вида. Вторая — достижение бессмертия. Рассмотрим каждую из групп в отдельности. И начнём с модификации человека как вида. Тут надо признать, что наше представление о вечном и неизменном связано только с ограниченностью нашего собственного срока жизни. Человек кажется нам чем-то биологически стабильным. Но мы уже знаем, что это не так. Наши предки прошли долгий путь эволюции от общего с обезьянами предка до современного человека. И на этом пути было немало вех. Более того, если бы не глобальный катаклизм, уничтоживший большую часть популяции представителей рода homo, сегодня мы могли бы существовать в мире, где «человек» — это несколько видов. Схожих, но различных.

Сложилось так, как сложилось. Можно считать это волей богов, а можно случайностью (кто сказал, что боги не допускают случайностей? возможно,им тоже хочется порой просто посмотреть, что получится). Факт остаётся фактом — наши предки были совсем другими с генетической точки зрения. Да и со всех остальных точек зрения скорее всего тоже. Более того, эволюция продолжалась и далее. Пусть на коротком промежутке времени мы не можем увидеть глобальных изменений. Достаточно вспомнить про наличие разных рас. Даже учёные не рискуют утверждать, что естественная эволюция полностью остановилась. А это значит, что наши потомки в любом случае могут значительно отличаться от нас.

Вообще, идея стабильности — изначально порочная идея. Она останавливает нас на пороге всех серьёзных изменений и не даёт двигаться. Она лишает нас возможностей и практически ничего не даёт взамен. Да, нам привычен наш сегодняшний мир. Но естественные и природные процессы как привели к его возникновению, так приведут и к его гибели. А значит мы вольны изменять его и сами. Не дожидаясь неделикатного пинка от природы.

Что плохого в генетической модификации человека? Мы станем другими. Наши потомки будут выглядеть иначе. Возможно, чувствовать иначе. И даже думать иначе. Но мы наблюдаем это всю историю человечества. Что ж, теперь нам предложили изменения более глобальные. Однако качественно они не отличаются от того, что уже было — мы просто изменимся. И всё.

Можно сказать, что боги против. Но с чего бы? Боги сами пришли к нам и сказали, что против? Нет. С чего бы им, играющим мирами, сопротивляться попытке учеников взять инструменты в свои руки? Сотворчество — это не только забавная игра. И не только общение. Это ещё и огромная ответственность. Но разве хороший учитель станет отбирать эту ответственность у ученика? Чтобы научиться — нужно пробовать. И возможно наделать ошибок. Чем мы и планируем заняться.

Наука постепенно даёт людям доступ к всё более глобальным инструментам. В потенциале — даже к созданию своих инструментов. Но именно об этом люди мечтали веками, а то и тысячелетиями. И именно к этому нас велик боги — иначе пришлось бы признать,что боги бессильны, раз они не нашли способа нас остановить. Так зачем теперь останавливаться? Причин для этого нет. И Викке незачем конфликтовать в данном вопросе с Наукой.

Вернёмся к другой группе целей трансгуманизма — достижение бессмертия. Это камень преткновения для многих религиозных систем. Смерть всегда подразумевалась как нечто не только неизбежное, но и необходимое. Для перехода на новый круг колеса жизни или для встречи с богами. Но необходимое. Смертью пропитана вся человеческая культура. А в любой религии немаловажную роль играет эсхатология. И теперь Наука претендует отнять эту святая святых Религии?

На самом деле стоит учесть, что весь этот пафос немного надуман. Бессмертие человека — это всё же условность. Бессмертный человек должен не только не стариться, но и быть абсолютно нечувствительным ни к одной из возможных проблем, начиная с недостатка еды и заканчивая гибелью Вселенной. Создание такого человека больше напоминает не цель для науки и технологии, но как раз религиозный миф. В реальности же «бессмертный человек» — это человек, который не умирает от старости. Скорее всего все бессмертные люди всё же будут рано или поздно умирать. От болезни или от травм. Так или иначе, но религиозные цели не пострадают — люди всё равно придут в мир иной. Просто затратят на это не 70-80 лет, а несколько тысячелетий. И нежелание позволить людям прожить эти тысячелетия — это уже скорее каприз, а не реальная проблема Религии.

Впрочем, на практике нужно учесть и ещё один фактор. Значимость физической смерти для человека изначально выглядит преувеличенной. Да, в ситуации безвыходности, когда конец любого человека не так уж и далёк, поневоле начнёшь возвеличивать физическую смерть. И концентрироваться на ней. Но по правде человек в момент рождения и человек в момент смерти — это обычно разные люди. И понимание этого существовало в языческих традициях издревле. Недаром в любой культуре существуют ритуалы перехода, когда смерть симулируется, подразумевая рождение человека для новой роли. Это и имянаречение, и ритуал брака, и ряд других.

По сути мы умираем за свою биологическую жизнь неоднократно. Ответьте себе честно — вы до конца можете проассоциировать себя сегодняшнего с собой образца десятилетней давности? Скорее всего нет. Вы знаете, что это вы. Вы пребываете в одном теле. Но фактически вы изменились. И нередко — пройдя через момент смерти. Таким моментом может быть любой момент радикального изменения в вас. Будь то момент просветления, момент смертельной опасности, изменивший приоритеты, вынужденная смена роли в обществе и многие другие.

Колесо жизни вращается вне зависимости от того умерли вы физически или нет. Вы будете умирать и рождаться на протяжении всей своей жизни. Обновляться и идти дальше. И это обновление по сути куда важнее того мистического значения, которое придаётся смерти физической. Потому что эти обновления вы можете осознать здесь и сейчас. И сделать выводы.

Таким образом даже полностью бессмертный человек не избежал бы в реальности множества смертей. Он рождался бы вновь и вновь, встречаясь с богами и обновляясь. И колесо жизни продолжало бы своё вращение. А значит — вдвойне нет причин для Викки конфликтовать с Наукой и в данном вопросе. А значит мы моем резюмировать, что ни методы, ни цели трансгуманизма не противоречат Викке. Хоть и накладывают на разделяющего их викканина немалую ответственность.

В целом можно сказать одно. Религия и Наука, конечно, имеют много потенциальных причин для конфликта. Но ни одна из них не является глобальной причиной для ссоры. Религия и Наука не враги друг другу. Но соратники на поле жизни. Во всяком случае до тех пор, пока это касается Викки. Но по сути — и для других религий тоже.

Автор: Александр Садовников ( член Ковена Неназванного Древа )

Больше текстов этого автора вы сможете найти в группе Орден Несуществующих